|
- Отпуска в Рейнскую область отменены, - заявил офицер. Затем обратился к ближайшему отпускнику: - Куда вы хотите поехать вместо этого? - В Кельн! - Я же вам только что сказал - въезд в Рейнскую область запрещен. Куда вы хотите поехать вместо этого? - В Кельн, - повторил бестолковый малый. - Я из Кельна. - Да нельзя ехать в Кельн, как вы не понимаете? Назовите какой-нибудь другой город, куда вы хотели бы поехать. - Ни в какой. В Кельне у меня жена и дети. Я там работал слесарем, и на отпускном билете у меня написано - Кельн. - Вижу. Но туда нельзя ехать. Поймите же, наконец! В настоящий момент въезд в Кельн отпускникам запрещен. - Запрещен! - удивился бывший слесарь. - А почему? - Да вы что, спятили? Кто здесь спрашивает? Вы или начальство? Подошел какой-то капитан и шепнул офицеру несколько слов. Тот кивнул. - Отпускники, едущие в Гамбург и Эльзас, три шага вперед! - скомандовал он. Никто не вышел. - Отпускникам из Рейнской области остаться! Остальные - шагом марш. Приступить к раздаче подарков для тыла! И вот они опять на вокзале. Через некоторое время подходят и отпускники из Рейнской области. - В чем дело? - спрашивает бас. - Ты ведь слышал! - В Кельн не пускают. Куда же ты поедешь? - В Ротенбург. У меня там сестра. А на черта мне Ротенбург? Я живу в Кельне. Что произошло в Кельне? Почему я не могу ехать в Кельн? - Осторожнее, - заметил один из отпускников и покосился на двух эсэсовцев, которые прошли мимо, скрипя сапогами. - Плевал я на них! На что мне Ротенбург? Где моя семья? Была в Кельне. Что там произошло? - Может, твоя семья теперь тоже в Ротенбурге. - Нет, она не в Ротенбурге. Там им жить негде. И потом жена и моя сестра друг друга терпеть не могут. Что же все-таки произошло в Кельне? Слесарь уставился на остальных. На глазах у него выступили слезы. Толстые губы задрожали. - Почему вам можно домой, а мне нельзя? Сколько времени я не был дома! Что там произошло? Что с моей женой и детьми? Старшего зовут Георгом. Одиннадцать лет ему. Что? - Послушай, - сказал бас. - Тут уж ничего не поделаешь. Пошли жене телеграмму. Вызови ее в Ротенбург. А то ты с ней совсем не повидаешься. - А дорога? Кто оплатит дорогу? И где она будет жить? - Если тебя не пускают в Кельн, так они и жену твою не выпустят, - сказала Мышь. - Это наверняка. Так уж положено. Слесарь открыл было рот, но ничего не сказал. Лишь через некоторое время он спросил: - Почему не выпустят? - Ну, это уж ты сам сообрази. Слесарь посмотрел вокруг. Он переводил глаза с одного на другого. - Неужели же все пропало? Не может этого быть! - Будь доволен, что тебя тут же не отправили обратно на передовую, - заметил бас. - А ведь и это могло случиться. Гребер слушал молча, он чувствовал озноб, но холодом охватывало его не снаружи: опять вставало перед ним, подобно призраку, что-то тревожное и неуловимое, оно давно уже, крадучись, ползало вокруг и не давалось в руки, отступало и возвращалось снова, и смотрело на тебя; у него были сотни неразличимых лиц, и не было ни одного. |
