|
Складки, которые обозначились вокруг его рта, выдали что-то более серьезное, чем недовольство. -- Да, уже поздно! -- воскликнул он, вдруг прервав свои наблюдения.-- Они движутся быстрее нас, гораздо быстрее... Нет надежды уйти от них! -- Боже мой, сэр! Разве опасность так велика? Неужели мы не можем ничего сделать, чтобы избежать ее? -- спросил плантатор. Незнакомец ответил не сразу. Несколько мгновений он молчал, как будто о чем-то напряженно думая, -- он уже больше не смотрел на небо, взгляд его блуждал по фургонам. -- Неужели же нет никакой надежды? -- повторил плантатор. -- Нет, есть! -- радостно ответил всадник; казалось, какая-то счастливая мысль озарила его. -- Надежда есть. Я не подумал об этом раньше. Нам не удастся уйти от бури, но избежать опасности мы можем. Быстрее, мистер Пойндекстер! Отдайте распоряжение вашим людям окутать головы лошадей и мулов, иначе животные будут ослеплены и взбесятся. Одеяла, платки -- все годится. Когда это будет сделано, пусть все забираются в фургоны. Нужно только, чтобы навесы были плотно закрыты со всех сторон. О карете я позабочусь сам. Сделав эти указания, всадник поскакал вперед, в то время как Пойндекстер с надсмотрщиком отдавали необходимые распоряжения возницам. -- Сударыня, -- подъезжая к карете, сказал всадник со всей любезностью, какую позволяли обстоятельства, -- вы должны задернуть все занавески. Ваш кучер пусть войдет в карету. И вы также, господа, -- сказал он, обращаясь к Генри, Колхауну и только что подъехавшему Пойндекстеру. -- Места всем хватит. Только скорее, умоляю вас! Не теряйте времени. Через несколько минут буря разразится над нами. -- А вы, сэр? -- с искренней озабоченностью спросил плантатор человека, который столько сделал, чтобы избавить их от грозящей беды.--Как же вы? -- Обо мне не беспокойтесь: я знаю, что надвигается. Не впервые я встречаюсь с этим... Прячьтесь, прячьтесь, умоляю вас! Нельзя терять ни секунды. Вы слышите завывание? Скорее, пока на нас не налетела пылевая туча! Плантатор и Генри быстро соскочили с лошадей и вошли в карету. Колхаун упрямо продолжал сидеть в седле. Почему он должен бояться какой-то воображаемой опасности, от которой не прячется этот человек в мексиканском костюме? Незнакомец велел надсмотрщику залезть в ближайший фургон, чему тот беспрекословно повиновался. Теперь можно было подумать и о себе. Молодой человек быстро развернул свое серапе -- оно было прикреплено к седлу,-- набросил его на голову лошади, обмотал концы вокруг ее шеи и завязал узлом. С не меньшей ловкостью он развязал свой шарф из китайского шелка и обтянул его вокруг шляпы, заткнув один конец за ленту, а другой спустив вниз,-- таким образом, получилось нечто вроде шелкового забрала. Прежде чем совсем закрыть лицо, он еще раз обернулся к карете и, к своему удивлению, увидел, что Колхаун все eщe сидит верхом на лошади. Поборов в себе невольную антипатию к этому человеку, незнакомец настойчиво сказал: -- Спрячьтесь же, сэр, умоляю вас! Иначе через десять минут вас не будет в живых. Колхаун повиновался: признаки надвигающейся бури были слишком очевидны; с показной медлительностью он слез с седла и забрался в карету, под защиту плотно задернутых занавесок. |
