|
.. я увидела -- уже под конец,-- что могу остановить его, натянув поводья. Я так и поступила -- вы ведь видели, не правда ли? -- И вы могли остановить его раньше? Этот вопрос был вызван неожиданной догадкой, и мустангер с волнением ждал ответа. -- Быть может... Стоило мне покрепче натянуть поводья... Но должна признаться, мистер Джеральд, что я очень люблю мчаться быстрым галопом, в особенности по прерии, где нет опасности раздавить чью-нибудь курицу или поросенка. Морис был изумлен. Его родина славилась смелыми женщинами, умеющими справиться с самой горячей лошадью, но никогда еще не встречал он такой отважной и искусной наездницы. Удивление, смешанное с восхищением, помешало ему ответить сразу. -- По правде сказать,-- продолжала девушка с чарующей простотой,-- я не жалела о том, что лошадь понесла. Пустая болтовня и бесконечные комплименты утомят кого угодно. Мне захотелось подышать свежим воздухом и побыть одной. Так что, в конце концов, мистер Джеральд, все вышло очень удачно. -- Вам хотелось побыть одной? -- спросил мустангер с разочарованным видом.-- Простите, что я нарушил ваше уединение. Уверяю вас, мисс Пойндекстер, я следовал за вами только потому, что, по моему мнению, вам грозила опасность. -- Это очень любезно с вашей стороны, сэр. И, так как теперь я знаю, что опасность действительно была, я искренне благодарна вам. Вы ведь имели в виду индейцев? -- Нет, я, собственно, думал не об индейцах. -- Какая-нибудь другая опасность? Скажите, пожалуйста, какая, и впредь я буду более осторожна. Морис ответил не сразу. Неожиданный звук заставил его обернуться, он словно не расслышал вопроса собеседницы. Креолка поняла, что внимание мустангера чем-то отвлечено, и тоже стала прислушиваться. До ее слуха донесся пронзительный визг, за ним еще и еще, потом послышались удары копыт... Звуки нарастали, сотрясая тихий воздух. Для охотника за лошадьми это не было загадкой, и слова, которые сорвались с его уст, были прямым, хотя и непреднамеренным, ответом на вопрос креолки. -- Дикие жеребцы! -- воскликнул он взволнованным голосом.-- Я знал, что они должны быть в этих зарослях. Так оно и есть! -- Это та опасность, о которой вы говорили? -- Да. -- Но ведь это только мустанги! Что же в них страшного? -- Обычно их нечего бояться. Но именно теперь, в это время года, они становятся свирепыми, как тигры, и такими же коварными. Разъяренный дикий жеребец опаснее волка, пантеры или медведя. -- Что же нам делать? -- спросила в испуге Луиза и подъехала поближе к человеку, который однажды уже выручил ее из беды; с тревогой глядя ему в глаза, она ждала ответа. -- Если они нападут,-- ответил Морис,-- у нас будет только два выхода. Первый -- это взобраться на дерево, бросив наших лошадей на растерзание. -- А второй? --спросила креолка со спокойствием, которое говорило о мужестве, способном выдержать самое тяжелое испытание.-- Все, что угодно, только бы не оставлять наших лошадей! Это недостойный выход из положения. -- Мы и не можем этого сделать. |
