С вершины холма Лэнс осмотрел то, что называли долиной Затерянного ручья, и увидел серебристую нить колючей проволоки, тянувшуюся с востока на запад насколько хватало глаз. Но эта местность нуждалась в меньшем количестве проволоки, благодаря видным отсюда скалам, окаймлявшим долину.

Кроме того, здесь была вода. Это лучшее из пастбищ, которое только можно пожелать, и неудивительно, что Стил и Лорд страстно желали завладеть Затерянным ручьем.

— Я не знаю, Бак, — обратился Лэнс к коню, — я не разбираюсь в этих манипуляциях с проволокой. Но очевидно, что это может поднять урожаи и улучшить породу скота. Но при этом кому-то придется покинуть эти места. Ты и я, Бак, тоже со временем уйдем отсюда. Мы с тобой не любим ограды. Может, нам лучше направиться на север, в Дакоту, Вайоминг или даже в Канаду?

Был поздний вечер, когда мустанг свернул вниз на узкую тропу, вьющуюся среди зарослей и валунов. Это была тропа контрабандистов. Но Лэнс не боялся встречи с ними. Эти люди представляли опасность только для тех, кто хотел посягнуть на их добро.

Тропа уходила в широкое ущелье, и когда Лэнс почти пересек его, он наконец увидел, что лекал. Спешившись, он повел коня к убежищу за валуном.

Сидя за камнем, Килкенни наблюдал, как солнце медленно садилось на западе и на скалах играли малиновые блики… Ему были необходимы несколько часов сна. Когда он проснулся, на небе уже зажглись звезды, и Лэнс решил, что прошло несколько часов. Вокруг стояла тишина. Некоторое время он не двигался, прислушиваясь к ночным звукам.

Внезапно Килкенни заметил слабый отблеск на противоположной стороне каньона. На него явно смотрело дуло револьвера. Едва он пошевелился, темноту прорезала вспышка. Он услышал грохот выстрела и свист пули у виска. В тот же момент он ощутил толчок в спину и упал лицом в траву. Что-то липкое стекало по щеке…

Очнувшись через некоторое время, Лэнс почувствовал мучительную боль, словно тысячи крошечных человечков стучали раскаленными докрасна молоточками у него в голове, стучали и стучали без устали.

Лэнс открыл глаза и увидел звезды, смотревшие с небес. Поодаль лежало нечто темное и длинное, напоминавшее тело человека.

Корчась от боли, Лэнс перекатился на живот и попробовал привстать. Прошло несколько минут, прежде чем ему удалось наконец собраться с силами.

Перед глазами все плыло. Он сел, обхватив голову руками, и в таком положении просидел очень долго.

Наконец он ухватился рукой за камень, голова кружилась, и Лэнс с трудом поставил себя на ноги. Оружие было на месте. Пошарив по земле, нашел свою шляпу и повесил ее на шнурке на шею, поскольку голова опухла и слишком болела. Обойдя вокруг камня, Лэнс нашел терпеливо ожидавшего Бака. Рыжий конь подался навстречу хозяину и мягко заржал.

— Извини, парень, — прошептал Лэнс, — тебе бы сейчас надо стоять в стойле и жевать овес.

Когда он вывел коня из-за камня, то снова увидел темный силуэт на земле. Прямо над ним склонилась не замеченная прежде лошадь.

С револьвером в руке Лэнс подошел к лежавшему на земле телу. При слабом свете звезд он смог различить черты мужчины. Лицо ему было незнакомо. Потом он заметил клочок бумаги, белевший в руке умершего. Он осторожно высвободил его… Это был конверт. Сидя на корточках, с раскалывавшейся от боли головой, Лэнс пытался прочитать адрес. Конверт был вскрыт. Килкенни с трудом разобрал каракули:

«Я был стрелком. Морт нуждается в помощи. Он не мог прийти».

Это было написано на обратной стороне письма, адресованного Сэму Картеру, ранчо «Затерянный ручей».

Запихнув письмо в карман, Лэнс сел на коня и двинулся вниз по дороге по направлению к ранчо. Теперь уже было близко, судя по имевшимся у него описаниям местности. Стало ясно, что враги Морта установили наблюдение за дорогой, чтобы знать всех, кто хотел проехать туда или обратно.