Разумеется, нам было бы интересно посмотреть, куда бы отвели собаки, взявшие след в доме Лайерли, но следует помнить, что полученный результат ровным счётом ничего бы не доказывал. Хотя и мог бы кое-что объяснить…

Окружной шериф побеседовал с Мэри, Эдди и Джейни Лайерли. Рассказывая о своих подозрениях, старшая из сестёр – Мэри Лайерли – сообщила шерифу Джулиану о том, что неделей ранее стала свидетелем острого конфликта матери с одной из наёмных чернокожих работниц, некоей Делией Диллингхэм (Delia Dillingham). Проблема заключалась в том, что Делия плохо начищала оцинкованную ванну, в которую насыпался корм животным, и Огаста Лайерли указала ей на то, что данная работа требует большей аккуратности. Делия вспылила, возникла резкая перепалка, в конце которой Огаста замолчала и вышла из сарая. После того, как она ушла, Делия воскликнула: «Ещё бы три слова и я бы её прибила!» (Дословно показания Эдди на языке оригинала прозвучали так: «Delia said if mamma had said three more words she would have downed her»). Девочка была потрясена этой вспышкой агрессии и осталась под сильным впечатлением от услышанного. Понятно, что воспоминание об угрозе матери в контексте того, что произошло в пятницу 13-го, очень тревожило её.

Помимо этого, Мэри стала свидетелем конфликта между её отцом и мужем Делии – Джеком Диллингхэмом. Девочка не знала причины случившегося, но заявила шерифу, что вечером 13 июля, буквально за несколько часов до трагедии, отец был очень недоволен Джеком и кричал на него. По её словам, свидетелем ссоры стал Филмор Кук, находившийся в то время в доме.

Младшая из сестёр – Джейни – сообщила шерифу, что слышала ночью сквозь сон крик «Джек!» Девочка не была уверена, что ей это не почудилось, она продолжала спать вплоть до того момента, пока её не разбудили старшие сёстры. Шериф записал упоминание о неизвестном «Джеке» и, разумеется, сопоставил услышанное с информацией о конфликте Айзека Лайерли с Диллингхэмом, которого также звали Джек.

По результатам бесед с выжившими членами семьи, окружной шериф дал команду отыскать Джека Диллингхэма, что следовало признать совершенно логичным.

Необходимо отметить, что хотя с самого начала расследования сообщения членов семьи Лайерли недвусмысленно указывали на местных чернокожих, как возможных преступников, эта версия не стала безусловно доминирующей. Шериф знал, что из психиатрической лечебницы, расположенной на удалении 90 км. от Барбер Джанкшен, 6 июля сбежал опасный сумасшедший, попавший туда за попытку убийства жены и дочери. Чрезвычайная жестокость расправы, произошедшей в доме Лайерли, наводила на мысль о действиях невменяемого человека, а потому шериф и его помощники всерьёз заподозрили появление в окрестностях железнодорожной станции беглеца. Были предприняты кое-какие меры по проверке этой версии, в частности, в адрес больницы и службы шерифа округа Дарэм, на территории которого последняя находилась, были направлены телеграммы с просьбами сообщить последнюю информацию о поисках сбежавшего. Понятно, что беглецу не составляло большой проблемы преодолеть за неделю 90 км., а потому ход рассуждений шерифа Джулиана следует признать абсолютно логичным и оправданным.

Далее с шерифом пожелал поговорить Филмор Кук, в чьём доме нашли приют дочери погибшего друга. Показания Кука по нескольким причинам оказались очень интересны и полезны для расследования.