Они вытащили на свет историю встречи в магазине, во время которой обсуждался вопрос о справедливом разделе денежной премии в случае осуждения Клементса. Хелмсу досталось на орехи, чего уж там скрывать! Нотариус, должно быть, крепко пожалел о том, что отправился на ту встречу! Адвокаты Клементса выставили произошедшее в магазине в таком свете, будто Хелмс рассчитывал получить денежную премию и все его действия, и все заявления были подчинены этой цели. Свидетель был вынужден признать, что выступал против получения денег отцом и сыном Лакерами, а подобное признание, разумеется, наводило на мысль о его намерении забрать все деньги единолично. Не следует забывать, что именно Хелмс был тем заявителем, который в конце января отправился к судье и потребовал арестовать Клементса. Корыстный мотив, разумеется, компрометировал Хелмса как свидетеля и заставлял считать его предвзятым.

Удар защитников оказался не только хорошо рассчитан, но и отлично исполнен. Адвокаты заставили всех, присутствовавших в суде, усомниться в честности как отдельно взятого Хелмса, так обвинения в целом, они словно бы сказали: «посмотрите на этих людей, они хотят получить деньги из премиального фонда, обещанного за поимку преступника, они ради этих денег оклевещут любого!» Журналисты, наблюдавшие за ходом судебного процесса, отметили, что когда история о встрече в магазине и обсуждении раздела премии стала известна, сомнение в справедливости обвинения выразили даже те, кто прежде никаких колебаний не испытывал.

Когда очередь дошла до вызова свидетелей защиты, адвокаты взяли реванш. Во-первых, таковых свидетелей оказалось много – более десятка. Правда, среди них находились два родных брата Роберта Клементса и один двоюродный, но даже если не считать их, список получался довольно внушительным. Логика в данном случае работает такая: за плохих людей добропорядочные граждане свидетельствовать не станут, стало быть, коли свидетелей в суд явилось много, то подсудимый – человек хороший. Клементс, по-видимому, и впрямь был мужчиной не без достоинств, во всяком случае к нему относились очень хорошо весьма многие, о чём и было не раз заявлено в суде.

Правда, некоторые свидетели защиты явно перестарались. Несколько человек, не моргнув глазом, заявили, что никакой крови перед домом обвиняемого утром 26 ноября не было, и уж тем более, её не было внутри дома. Подобные утверждения являлись, конечно же, явным враньём, которое в тот же самый день разоблачили другие свидетели защиты, признавшие, что кровь на самом деле была, только появилась она за несколько дней до названной даты и к утру 26 числа уже полностью высохла.

Весьма мудрёно выступил в суде двоюродный брат обвиняемого – Уилльям Клементс (William Clements) – предложивший довольно неожиданную версию событий. Сначала Уилл заверил присутствующих, что знает брата всю жизнь и уверен в его полной невиновности, а затем сообщил, что 26 и 27 ноября появлялся в доме Роберта 3 раза! Никакой крови не было ни снаружи дома, ни внутри, ни на одежде Боба, и никто ничего в камине не сжигал, но… Но через 3 недели кровь перед домом действительно появилась, хотя тогда Уилл не придал этому значения, поскольку знал, что брат уже не живёт на ферме. Слова свидетеля можно было понять так, будто некий злонамеренный человек, желая бросить тень подозрения на Роберта Клементса, явился к опустевшему дому и разлил перед ним много-много крови. Такой игре ума, должно быть, поразился даже сам обвиняемый!

Лонни (Lonnie) Клементс, родной брат обвиняемого, клятвенно заверил, что лично слышал от Руфуса Лакера признание в том, что тот нуждается в деньгах и намерен получить 325$, имеющихся в премиальном фонде.