Всё выглядело весомо и убедительно до той поры, пока за дело не взялась защита Клементса. Перекрёстный допрос оказался очень острым, адвокаты прямо стали спрашивать о деньгах из премиального фонда, которые Руфус рассчитывал получить после осуждения Клементса. Видно было, что адвокаты знают о чём говорят и подобные разговоры действительно вели как сам Руфус, так и его сын Гилберт. Вопросы, заданные свидетелю выглядели примерно так: «вы говорили, что скоро получите 325$ за разоблачение Боба Клементса?», «вы говорили, что вам нужен новый костюм и вы его купите его после суда?», «вы говорили, что вам нужны деньги и вы знаете, как быстро заработать в суде?» Руфус Лакер всё отрицал, но болтовня про деньги явно имела место быть, хотя бы потому, что вопрос дележа премиального фонда обсуждался в конце января 1909 г. на встрече в магазине, о чём мы в своём месте упомянули.

В общем, адвокатам удалось смазать выступление свидетеля и в значительной степени его обесценить. Со стороны Руфуса было бы разумно заявить во время перекрёстного допроса, что он отказывается от обещанной выплаты и тем доказывает чистоту своих намерений, но… додуматься до этого в ту минуту он не смог. А может быть, ему было жаль отказываться от денег, которые в действительности он рассчитывал получить. Пройдет двое суток, прежде чем крепко пораскинув мозгами, Руфус Лакер обратится к судье с просьбой сделать важное заявление и такую возможность Томас Верт ему предоставит. Руфус тогда скажет, что подозрения в корыстном мотиве своих поступков считает оскорбительными и, дабы доказать собственную порядочность и отсутствие материальной заинтересованности в осуждении Клементса, заявляет об отказе от получения денег из премиального фонда, учрежденного администрацией округа Морган.

Но это произойдёт позже, а 24 февраля Руф Лакер покинул свидетельское место явно обескураженный и потрясенный тем, как нескладно прошло его выступление в суде.

Место отца после небольшого перерыва занял сын, Гилберт Лакер. То, что происходило далее на протяжении почти 3-х часов, поразило всех, присутствовавших тогда в заде окружного суда. Мальчик буквально раздавил обвиняемого. В простых безыскусных выражениях он рассказал о преступлении и его обыденная речь звучала убийственно убедительно. «Дядя Боб Клементс сказал мне, что он убил всех Эдмондсонов и поместил тела в дом, а той ночью подожжёт дом и сожжёт их, и он дал мне 20 центов, чтобы я не болтал. (…) Дядя Боб сказал мне, что вся семья Эдмондсона преследовала его, и ему пришлось убить их, иначе они убили бы его, и тогда его дети увидели бы его смерть. Он сказал, что у Эдмондсона был нож, а остальная члены семьи преследовали его с палками и зубьями для бороны. (…) Я спросил дядю Боба, где была Нетти, и он сказал, что она лежала в холле мёртвой. Он сказал, что она очень боялась и что она пыталась сбежать от него в ночную темноту. Я рассказал маме, отцу и сестре то, что сказал мне дядя Боб».

Фрагмент показаний Гилберта Лакера, данных в ходе судебного заседания 24 февраля 1909 г.

Мальчика лично допросил судья, затем ему устроили в высшей степени пристрастный допрос адвокаты обвиняемого и длилось это бесконечно долго. Адвокаты явно намеревались измотать мальчика, с которым они общались прежде и, очевидно, составили о нём определенное мнение.