Процесс открылся к Декейторе, административном центре округа Морган, 24 февраля 1909 г. Нельзя не отметить того, что американское правосудие в данном случае продемонстрировало похвальную оперативность и не стало затягивать с началом суда. Роберт Клементс находился под стражей менее месяца и когда он первый раз появился перед журналистами, то все отметили его бодрый вид и уверенность в себе. На суде присутствовали отец обвиняемого, разменявший уже седьмой десяток лет, и жена с младшим из детей. Присутствие жены ясно свидетельствовало о полном согласии супругов и подтверждало ошибочность сообщений о её показаниях, якобы изобличающих мужа. Некоторые репортёры пытались поговорить с женой Клементса, из газетных репортажей нам известно, что женщина выражала полную уверенность в его невиновности и скором оправдании.

Зал окружного суда был полон, по свидетельствам местных жителей такого наплыва желающих присутствовать на судебном процессе Декейтор прежде не видывал. Самый большой зал заседаний был набит так, что пройти в нём было невозможно – люди стояли в проходах и сидели на подоконниках окон. Всем было ясно, что предстоит нечто сенсационное и потому кого-то может удивить, что ведение столь необычного процесса оказалось поручено… самому молодому и неопытному судье Томасу Верту (Thomas W. Wert). Но смысл подобного назначения в действительности кажется довольно очевидным – сенсационный суд мог как помочь карьере судьи, так и разрушить её, а потому опытные судьи решили дистанцироваться от процесса с непредсказуемым исходом и последствиями. Потому в кресле председательствующего судьи оказался самый молодой и уязвимый член судейской коллегии, тот, кто не мог отказаться от сомнительной чести сесть на пороховую бочку с подожженным фитилём.

Отбор присяжных удалось провести довольно быстро. У Клементсов было много родни и знакомых, этот род хорошо знали в округе Морган и в целом общественное мнение не было настроено враждебно к обвиняемому. Это облегчило рассмотрение кандидатур и в состав жюри вошли мужчины хорошо известные и в целом отнюдь не предвзятые. Судья Томас Верт произнёс краткое наставление, обращенное к членам избранного жюри и началось рассмотрение дела по существу.

После зачитывания обвинительного заключения начался вызов и допрос свидетелей обвинения. Первым занял свидетельское место Руфус Лакер, отец Гилберта. Его показания должны были подготовить присутствующих к появлению в зале суда его сына, главного свидетеля прокуратуры. Руфус рассказал, как взволнованный сын передал ему и матери слова Боба Клементса об убийстве Эдмондсонов и показал монету в 20 центов. Руфус заявил, что поначалу усомнился в словах сына и вечером, когда в их доме появилась сестра, жена Боба, завёл с нею разговор на эту тему. Руфус поклялся, что родная сестра подтвердила слова Гилберта и свидетелем этого разговора явилась жена Руфуса. Согласно показаниям свидетеля, помимо него и жены в курсе этой истории оказалась их дочь, сестра Гилберта, присутствовавшая при разговоре взрослых, сам же мальчик на эту тему ни с кем кроме родителей никогда не общался.