Гилберт не дал сбить себя с толку и спокойно и ровно говорил обо всём, чем интересовались его vis-a-vis. Особый драматизм происходившему придавало то, что простой деревенский мальчуган оказался вынужден в одиночку противостоять трём образованным и поднаторевшим в юридических тонкостях сутягам. Никогда прежде мальчик не оказывался в центре внимания сотен людей, словно артист на сцене театра, с той лишь разницей, что в отличие от артиста, он не имел заранее выученного текста и не знал, каким окажется сценарий. В каком-то смысле перекрёстный допрос Гилберта явился импровизацией как для допрашивавших его адвокатов, так и для самого мальчика. То, что Лакер-младший сумел достойно выдержать это испытание, ни разу не сбившись и не переиначив своих показаний, произвело на присутствовавших в зале огромное впечатление. Гилберт был очень убедителен и ему поверили все, кто слышал его тогда. Если отец его до некоторой степени «смазал» линию обвинения, то Гилберт полностью устранил то негативное впечатление, что могло остаться у присяжных заседателей. Юный свидетель оказался лучшим из всех возможных!

После Гилберта обвинение вызвало врача Теодора Рассела, исполнявшего, как мы помним, функцию судебно-медицинского эксперта. Рассел рассказал о повреждениях тел, найденных на пепелище и продемонстрировал суду и присяжным огромное блюдо, сплошь заполненное фрагментами костей и зубами. По словам Рассела это были те останки, что нотариус Хелмс собрал около каменного сарая. Чтобы избежать гниения, доктор удалил с костей плоть, где таковая имелась, в результате чего остались небольшие фрагменты разрубленных костей.

Эта демонстрация наглядно и очень убедительно подкрепила высказанную в обвинительном заключении версию о расчленении тел Томаса Эдмондсона и его матери – они были разрублены на большое количество небольших фрагментов и увезены с фермы. По-видимому, убийца пытался расчленить также тела Лили и Нетти, но ему либо что-то помешало, либо отвлекло, либо он почему-то переменил план и отказался от этого намерения. Доктор Рассел, разумеется, не мог определить принадлежность костей, найденных у сарая, но большое количество собранных зубов однозначно свидетельствовало о том, что эти останки происходят более чем от одного человека.

В 21:20 судебное заседание было закрыто. На следующий день утреннее заседание началось в 08:45.

Обвинение продолжило вызов свидетелей. Некоторые из них дали очень интересные и важные показания. В частности, следует упомянуть о Джоэле Белле (J. W. Bell), близком друге семьи, который приходил к Эдмондсонам во второй половине дня 24 ноября. По мнению прокурора, Белл являлся одним из последних, видевших членов семьи живыми и здоровыми. По словам свидетеля, Томас Эдмондсон хотел забрать у него борону и они договорились, что он сделает это на следующий день, т.е. 25 ноября. Однако Том так и не приехал за бороной. Также свидетель сообщил, что впоследствии вместе с друзьями он пытался определить, кто и когда видел Томаса Эдмондсона в последний раз и оказалось, что никто не видел Тома 25 числа. И членов его семьи тоже!

Два других свидетеля – Джон Линокс (John Lenox) и Торн Джонсон (Torn Johnson) – рассказали суду и присяжным о следах крови возле дома Роберта Клементса, которые они видели утром 26 ноября, а также крови внутри дома.