Когда он вернулся через несколько часов, то обнаружил, что ремень с кобурой остались висеть там же, где Рэймонд их видел перед отъездом, но пистолет исчез. Независимо от того, успел ли старший брат взять револьвер в руки или нет, в конечном итоге оружие оказалось похищено убийцей. Тут, кстати, Рэймонд вступил в прямое противоречие с окружным прокурором, считавшим, что ограбление не являлось мотивом преступления и из дома ничего не пропало.

Довольно продолжительной и странной по содержанию получилась полемика между Рэймондом Харди и прокурором Эгермейером по поводу пресловутых кровавых пятен на шляпе и комбинезоне первого. Рэймонд вполне разумно заявил, что весь дом был в крови и потому нет ничего удивительного в том, что какие-то кровавые следы оказались на его шляпе, поскольку он ходил по дому в темноте и мог коснуться окровавленного предмета рукой, а потом той же рукой мог снять шляпу с головы. Комичной оказалась та часть допроса, в которой окружной прокурор расспрашивал Рэймонда о том, как именно тот снимал шляпу с головы. «Куда вы дели шляпу?» – спросил прокурор. «Снял с головы и повесил на колышек.» – ответил Рэймонд. «На какую стену?» – «Ну… наверное, на северную.» – «На северной стене нет колышка, на который бы можно было повесить шляпу!» – торжествующе провозгласил прокурор Эгермейер. Допрашиваемый озадачился, он явно не ориентировался в сторонах света и не понимал, какого ответа от него жду. «А на какой стене есть?» – спросил он прокурора. «На восточной!» – радостно ответил Эгермейер. «Значит, я повесил шляпу на колышек на восточной стене…»

Честно слово, этот допрос надо читать резидентам «Comedy club» Гарику Харламову и Тимуру Батрутдинову – зал будет рыдать от хохота, а если присутствующим сказать, что они прослушали текст судебного документа, то никто, пожалуй, и не поверит. Некоторое изумление от услышанного испытал, по-видимому, и коронер, который в конце концов осведомился у окружного прокурора, что же именно тот хочет доказать?

Всё то, что обвинение пыталось поставить в вину Рэймонду Харди, оказалось при ближайшем рассмотрении совершенно невинными совпадениями или деталями, значение которых не следовало преувеличивать. То обстоятельство, что Харди снял грязный рабочий комбинезон и одел чистую одежду никак не доказывал его виновность в чём-либо преступном – молодой человек мог догадаться, что с появлением на ферме правоохранителей, ему не позволят переодеться и поспешил это сделать заблаговременно. Это было тем более ненаказуемо, что факт смены одежды он не скрывал и сразу же признался в этом, едва ему был задан соответствующий вопрос.

Кстати, во время заседания коронерского жюри окружной прокурор не стал обвинять Рэймонда в том, что тот будто бы пытался скрыть факт переодевания в чистую одежду.