Как рассказала женщина Джеймсу Вилкерсону, в один из вечеров она бродила в одиночестве в развалинах старой скотобойни к юго-востоку от города (sic! Нормальное, кстати, занятие для семейной женщины — сходить в одиночку погулять в мрачных октябрьских сумерках на развалины скотобойни. Нет, чтобы отправиться к реке или в лес, там хотя бы можно полюбоваться живописной природой, но автор не может понять, во имя чего одинокой женщине тащиться на развалины скотобойни?!). Ей довелось услышать, как неподалёку от здания встретились трое мужчин, которые после кратких приветствий принялись обсуждать детали какого-то преступления. Какого именно Томпкинс сказать в точности не могла, но по некоторым недомолвкам и характерным фразам женщина догадалась, что речь шла о предстоящем убийстве. По словам свидетельницы, одним из трёх мужчин являлся сенатор Фрэнк Джонс — это была, пожалуй, самая ценная часть её заявления.

Зимой Вайна Томпкинс покинула Виллиску вместе с мужем — чета уехала в Маршаллтаун, где и жила последующие годы. По её словам, подслушанный разговор женщина не связывала с убийством семьи Джозии Мура и сестёр Стиллинджер вплоть до появления Джеймса Уилкерсона. Но после того, как последний пообщался с нею… рассказал про премиальный фонд, учрежденный губернатором… напомнил женщине о её жизненной позиции и гражданском долге… женщина осознала, что должна помочь правосудию!

Проанализировав все собранные данные, Вилкерсон и Бойл решили, что пора нанести удар по сенатору. В выходившей в Канзас-сити газете «Пост» Джек Бойл опубликовал сенсационную статью, в которой открыто обвинил сенатора Фрэнка Джонса в причастности к убийству Джозии Мура и всех людей, оказавшихся в момент совершения этого преступления в доме последнего. По версии автора статьи, сенатор нанял «Блэки» Мэнсфилда для совершения грязной работы, а себе предусмотрительно обеспечил alibi. В качестве мотива организации этого преступления назывались неприязненные личные отношения сенатора с убитым, конкуренция в бизнесе и, наконец, интимные отношения погибшего с членом семьи сенатора. Дона Джонс прямо в статье не упоминалась, так что читателям предстояло самим догадаться о каком члене семьи идёт речь. Также не упоминался ни один из трёх важных свидетелей, обнаруженных к тому времени Бойлом и Уилкерсоном, делался лишь намёк, что таковые свидетели существуют.

Сенатор Фрэнк Джонс. Мы не ошибёмся сильно, если скажем, что сенатор стал ещё одной жертвой трагедии в Виллиске, хотя с его головы не упал ни единый волос. Начиная с 1912 г. в его адрес заявлялись всевозможные подозрения, его семейные дела повсеместно обсуждались и смаковались, политическая карьера полетела под откос, а деловая репутация оказалась полностью уничтожена. При этом мы можем не сомневаться в том, что Джонс в действительности не имел ни малейшего отношения к расправе над Джозией Муром. Вся вина сенатора заключалась лишь в том, что у него были плохие отношения с убитым.

Может показаться удивительным, но огульно обвинённый сенатор довольно долго никак не реагировал на статью Джека Бойла. Скорее всего, он проконсультировался с адвокатами, которые посоветовали дождаться момента, когда обвинители полностью раскроют свои карты. Ведь сказав «а» и прилюдно бросив перчатку влиятельному человеку, им рано или поздно придётся сказать «б», чтобы подкрепить обвинение. Логика в таком поведении определённо была, хотя с обывательской точки зрения молчание сенатора однозначно истолковывалось как неспособность возразить и сказать что-либо в свою защиту.