|
Сколь достоверно звучал её рассказ о ночной встрече пятерых злоумышленников возле доме намеченной жертвы мы предоставим судить читателям самостоятельно, но нельзя не отметить того, что сцена эта в изложении свидетельницы выглядела на редкость по-книжному. Строго говоря, рассказ Элис неплохо было бы подкрепить соответствующим заявлением её спутника, в конце-концов, той ночью Уиллард не одна залегла под сливовым деревом, но… к счастью или несчастью самодеятельных сыщиков оказалось, что МакКрэ никому ничего сказать уже не сможет. Несколькими месяцами ранее молодой любовник Элис Уиллард утонул в результате несчастного случая. С одной стороны, это была не очень хорошая новость, потому что теперь МакКрэ не мог подтвердить слова своей любовницы, но с другой — эта новость была не совсем плоха, ведь теперь он не мог её опровергнуть!
Уилкерсон и Бойл продолжали свой незаметный терпеливый розыск. Все подозрения в адрес семьи сенатора Джонса не имели особого смысла без ключевого звена преступного сговора — убийцы. Нужен был убийца, который согласился бы признаться в сговоре с сенатором или его сыном. Ведь мало задумать преступление с целью отмщения, надо отыскать изувера, согласного выполнить столь грязную работу, как убийство с использованием топора целой семьи! В этом вопросе у самодеятельных детективов возник определённый кризис — они просто не могли найти преступника, на которого можно было «повесить» столь специфическое по своему исполнению массовое убийство. Все преступления с использованием топора, о которых рассказывалось в этой книге, оставались ко второй половине 1913 г. нераскрыты, а стало быть, все добытые от Эда Лэндерса и Элис Уиллард ценные показания повисали в воздухе — их невозможно было предъявить суду. Целый год — вплоть до лета 1914 г. — дуэт пожарного детектива Джеймса Уилкерсона и талантливого журналиста Джека Бойла работал «вхолостую», прожигая деньги работодателей и не приводя к какому-либо практическому результату. Но 5 июля 1914 г. всё изменилось и Судьба улыбнулась-таки самодеятельным следователям своей щербатой кривой улыбкой. В тот день в небольшом городке Блю-Айленд (Blue Island), южном пригороде Чикаго, в штате Иллинойс, были зарублены топором сразу четыре человека — владелец дома 66-летний Якоб Мислич (Jacob Mislich), его 55-летняя жена, дочь Марта Мэнсфилд (Martha Mansfield), 21 года и её 7-месячная дочурка, внучка Якоба. Ранее Марта была замужем за Уилльямом Мэнсфилдом, но брак распался ещё до рождения дочери. Плохие отношения Марты с бывшим мужем моментально вызвали подозрения в адрес последнего, впрочем, он и без того имел репутацию хуже некуда. Этот человек являл собою замечательный образчик психопата, абсолютно деструктивной личности, разрушающей всё вокруг себя. Мэнсфилд считал, что мир к нему несправедлив и мечтал о лучшей доле, однако ничего не предпринимал, чтобы добиться этой самой «лучшей доли».
Уилльям Мэнсфилд, он же «Блэки» Мэнсфилд собственной персоной. Нельзя не отметить явного сходства между рисунком и фотопортретом.
Он никогда нигде не работал подолгу, возводя свою лень в некий высший принцип бытия, утверждая, что просто не может найти «занятие по характеру». Не лишённый определённой харизмы, имея хорошо подвешенный язык, он мог понравиться малознакомым людям и даже произвести впечатление, но хорошее впечатление всегда разбивалось в прах поступками, которые совершал этот человек. Свою беременную жену он заставлял заниматься проституцией и постоянно избивал — одно это заставит нормального мужчину презирать такого человека. Мэнсфилд вообще был склонен к насилию и слыл за опасного парня, он имел неоднократные приводы в полицию за скандалы и драки в общественных местах, был судим — опять же! — за драку в баре. |
