Детектив выяснил, что телефонные разговоры Доны Джонс подслушивали девушки, работавшие операторами на коммутаторе местной телефонной станции. Уилкерсон не только получил подтверждение тому факту, что Дона Джонс поддерживала интимные отношения с погибшим Джозией Муром, но и узнал имена других любовников этой дамочки. Так что рассказы о походах Доны Джонс «налево» вовсе не являлись досужими выдумками местных жителей, жена Альберта Джонса и в самом деле позволяла себе лечь в постель со всяким более или менее импозантным мужчиной.

Это была исключительно ценная информация, позволявшая по-новому оценить всеобщую убеждённость в причастности сенатора Джонса к убийству. Теперь уже можно было говорить о существовании доказанного мотива.

Приободрённый достигнутым результатом Уилкерсон направил все усилия на розыск свидетелей. Он и сам толком не знал, «свидетелей чего» ищет, но опыт подсказывал ему, что в столь маленькой общине, каковую составляли жители Виллиски и ближайших к городу окрестностей, неизбежно должны быть люди, которые видели или слышали нечто важное для расследования. В этих розысках детективу помогал репортёр газеты «Канзас-сити пост» Джек Бойл, ещё один неугомонный член «добровольной группы поддержки», наблюдавший за официальным и неофициальными расследованиями практически с первых дней.

Тандем Уилкерсон и Бойл являл собой настоящий кумулятивный снаряд большой пробивной силы — за этими людьми стояли не только жизненный опыт и личная смелость, но и большие деньги и влиятельные организации. Кроме того, вполне возможно, что эта парочка заручилась поддержкой некоей политической силы, находившейся в антагонизме к сенатору Джонсу, уж больно ретиво и отважно Уилкерсон и Бойл взялись за дело. Надо сказать, успех им сопутствовал. Да ещё какой!

Парочка методично опрашивала соседей семьи Мур по 2-й стрит и никак не могла миновать уже упоминавшегося в настоящем очерке Эдварда Лэндерса. Это тот самый свидетель, который давал показания коронерскому жюри о двух подозрительных бродягах, слонявшихся по району и заходивших в дома в поисках подработки как раз накануне преступления. Всё тот же Лэндерс рассказывал о детских криках в ночи, которые, к сожалению, никто, кроме него, не слышал.

Уилкерсон, встретившись с Лэндерсом, обрёл в лице последнего по-настоящему благодатного свидетеля. Оказалось, что вечером 9 июня 1912 г., т. е. за несколько часов до предполагаемого времени убийства семьи Мур и её гостей, Эдвард Лэндерс видел человека, направлявшегося к дверям дома № 508 по 2-й стрит! Того самого, в котором через несколько часов суждено будет разыграться кошмарной трагедии. Что интересно, свидетель не просто разглядел этого человека, он его узнал! Это был… Альберт Джонс, сын сенатора Фрэнка Джонса, муж Доны, любовницы Джозии Мура. Альберт появился возле дома соперника в районе 20 часов, т. е. тогда, когда там никого не было — все члены семьи и их гости находились в церкви на празднике.

Трудно сказать, о чём именно подумал Джеймс Уилкерсон, впервые услыхав этот потрясающий рассказ. О подобном свидетельстве можно было только мечтать, если б не одна закавыка — Эдвард Лэндерс отчего-то не вспоминал о появлении Альберта Джонса на пороге пустого дома в время дачи показаний коронерскому жюри под присягой годом ранее. Да и шерифу во время допроса Лэндерс ничего про сына сенатора не рассказывал! Как объяснить столь удивительное улучшение памяти свидетеля по прошествии четырнадцати месяцев?!

Тем не менее, повествование Эдварда Лэндерса укрепило уверенность Уилкерсона и Бойла в том, что выбранное ими направление розысков является верным. Позитивные новости не замедлили появиться в течение следующего месяца. Новым свидетелем, давшим сенсационные показания, оказалась Элис Уиллард (Alice Willard), соседка семьи Мур, проживавшая в 1912 г.