Поэтому число желающих попробовать себя в роли Шерлока Холмса не уменьшалось, а скорее только росло. На первую годовщину страшного убийства семьи Мур и сестёр Стиллинджер в Виллиску съехались репортёры десятков газет, городок был наводнён толпами зевак со всего Среднего Запада США. Преступление в Виллиске перерастало само себя, превращаясь в некое знаковое событие.

За четверть века до этого зверства Джека-Потрошителя в лондонском районе Уайтчепел зримо продемонстрировали всему миру приход нового типа преступника. Теперь же, на заре XX-го столетия новый, доселе невиданный, тип изувера с топором в руках будоражил общественное сознание и занимал умы граждан самой демократической страны мира намного сильнее образа своего лондонского предтечи.

В это время — то есть спустя год после трагедии в Виллиске — расследованием начал активно заниматься Джеймс Ньютон Уилкерсон (James Newton Wilkerson), один из нескольких сотен детективов широко известного к тому времени детективного агентства Уильяма Барнса («William J. Burns National Detective Agency»). Всего тремя годами ранее Барнс убедил американскую Ассоциацию банкиров, объединявшую в своих рядах более 12 тыс. частных банков по всей стране, отказаться от услуг детективного агентства Пинкертона, и теперь его структура располагала, пожалуй, мощнейшим в США составом детективов, имеющих опыт оперативно-следственной работы. Агентство Барнса потащило на своих плечах весь комплекс оперативного сопровождения многочисленных расследований по самым разнообразным преступлениям в финансовой сфере — от подделок платёжных и дорожных чеков, денежных знаков, всевозможных ценных бумаг на предъявителя, до мошенничеств с завещаниями, страховками, закладными и дарственными.

Уилкерсон специализировался на расследовании страховых мошенничеств, связанных с поджогом имущества. Такой вот детектив-пожарник, подозревающий в каждом наследнике поджигателя и в каждом правопреемнике — получателя коммерческой выгоды. Хотя Джеймс Ньютон Уилкерсон и не был создателем «теории заговора», якобы существовавшего против семьи Джозии Мура, но волею судьбы он явился самым горячим её сторонником. Благодаря стараниям пожарного детектива эта теория обросла «мясом», необыкновенными деталями и обрела сбивающую с толку достоверность. Благодаря всему этому фамилия Уилкерсона ныне совершенно неотделима от расследования массового убийства в Виллиске и рассказу о работе этого детектива нам, безусловно, придётся отвести подобающее место.

Уилкерсон, судя по всему, был человеком чрезвычайно прагматичным, а потому стал разбираться в таинственном массовом убийстве, что называется, с азов. Собаки-следопыты, как помнит внимательный читатель, приводили во время своих забегов в разные места — один раз на берег реки Нодавэй, а в другой — к дому сенатора Джонса. Эта разность результатов расценивалась официальным следствием как признак ошибки либо собак, либо кинологов, неправильно толковавших поведение животных и выбиравших неверный путь движения. Уилкерсон взглянул на проблему, что называется, от обратного — он посчитал, что собаки вовсе не ошибались, а разное направление их движения обосновано вполне материальной причиной. Убийц было двое или, по крайней мере, два преступника входили дом [убивать мог один из них], а после совершения преступления эти люди двигались в разных направлениях — один уходил к реке и далее уплывал на заранее заготовленной лодке, а второй… второй отправлялся в дом сенатора Фрэнка Джонса!

Помните шутку Николая Задорнова про «большую энергию без вектора»? Трудно отделаться от ощущения, что сатирик имел в виду именно детектива Джеймса Уилкерсона. Последний своими настойчивыми розысками вдохнул в расследование убийства в Виллиске новую жизнь. Он сумел собрать массу любопытнейших сведений как о погибших, так и их окружении, правда, большой вопрос заключается в том, какое отношение собранная информация имела к преступлению?

Продолжая рассуждать в этом направлении дальше, Уилкерсон задался вопросом: на чём основана всеобщая убеждённость в том, будто убитый Джозия Мур «крутил роман» с Доной Джонс, женой сына сенатора? Нет ли в этом обычной предубеждённости и банальной зависти? Другими словами, не имеет ли следствие здесь дело с обычной городской легендой, не подкрепляемой фактами? Джеймс проявил недюжинную настойчивость и изворотливость ума и сумел-таки добраться до первоисточника этой сплетни, вернее, первоисточников.