Судебно-медицинское освидетельствование трупа показало, что выстрел был произведён в упор и под очень странным углом — очень круто в направлении снизу вверх, что было характерно для саморанения, и мало походило на выстрел постороннего человека. Утрированно говоря, убийце, чтобы так ранить Ноэля, надо было опуститься на колено, либо стрелять от бедра с высоко задранным вверх стволом, что потребовало бы неестественно вывернуть кисть руки. В общем, тот способ стрельбы, что продемонстрировал стрелок, выглядел очень странно.

Странным было и то, что наёмный убийца произвёл всего один выстрел и убежал, не удостоверившись в том, что жертва мертва. Пуля прошла по касательной и в приницпе ранение не было смертельным, если бы не острая кровопотеря. Очень необычным казалось и то, что Ноэль, будучи некоторое время в сознании, ничего не сказал об обстоятельствах произошедшего с ним. Между тем, люди, подвергшиеся реальному нападению и получишие тяжёлые раны, обычно из последних сил пытаются сообщить окружающим обстоятельства случившегося — это аксиома, справедливая для всех стран, времён и народов.

Довольно быстро служба шерифа, частные детективы железной дороги и окружная прокуратура пришли к выводу, что Джон Ноэль явился жертвой неудачной мистификации, затеянной с целью получить страховую компенсацию. Дело в том, что американские железные дороги в начале века принимали на себя отвественность за жизнь и здоровье клиентов [т. е. лиц, купивших билеты] в т. ч. в случаях, связанных с хулиганством и вандализмом на транспорте. Ноэль, видимо, намеревался представить дело так, будто в него выстрелили из проезжавшего железнодорожного состава, когда он находился на перроне в ожидании поезда. Это должно было послужить основанием для иска о возмещении вреда здоровью, ответчиком, понятное дело, должна была стать ж/дорожная компания, не обеспечившая должный порядок в принадлежавшем ей подвижном составе. В начале века множество бродяг перемещались по территории страны в товарных составах, так что задуманная Ноэлем комбинация не казалась невозможной.

Дождавшись, когда мимо перрона проезжал товарный поезд, Джон произвёл выстрел в самого себя из револьвера с длинным стволом, который сжимал левой рукой и который немедленно после выстрела забросил в вагон (или на открытую платформу) поезда. Гильза не была обнаружена на месте ранения потому, что осталась в барабане револьвера, а сам револьвер уехал вместе с поездом в неизвестном направлении.

Эта версия прекрасно объясняла как мотив саморанения Ноэля, так и конкретные детали произошедшего. Длинный ствол револьвера не позволил малорослому, с короткими руками Ноэлю произвести выстрел, удерживая оружие горизонтально — для удобства удержания ему пришлось «завалить» оружие, придав стволу направление снизу вверх. После ранения, уже обратившись за помощью, он ничего не сказал о деталях случившегося, опасаясь, что поезд, на который он забросил пистолет, быстро остановят и обыщут. Видимо оружие могло каким-то образом разоблачить мошенничество [скорее всего, имелись свидетели, видевшие этот пистолет в доме Ноэля, либо знавшие о его принадлежности потерпевшему]. Он тянул время, дожидаясь, пока состав уедет подальше.

Ноэль не рассчитывал убивать себя, поэтому решил стрелять в правую сторону груди и по касательной — такое ранение выглядело серьёзным и кровавым, но из всех прочих ранений человеческого торса оно было, пожалуй, самым безопасным.

Впрочем, бесы сыграли с хитроумным мошенником злую шутку. На провинциальной железнодорожной станции не нашлось доктора, способного наложить тугую повязку и остановить кровотечение, в результате прохиндей перехитрил самого себя и отправился на тот свет, освободив железнодорожную компанию от лишних выплат.

Такой результат расследования, понятное дело, вызвал новое бурление эмоций среди последователей Уилкерсона. Последний заявил, что расследование фальсифицировано «продажными слугами сенатора» и прозрачно намекал, что Ноэль знал нечто такое, что делало его особо ценным свидетелем при расследовании массового убийства в Виллиске.