Мы можем не сомневаться в том, что человек, убивший семью Мур и сестёр Стиллинджер, не являлся наёмным убийцей и не выполнял поручение сенатора Джонса. При всей кажущейся привлекательности и мотивированности, теория «заговора сенатора» в том виде, как её сформулировал детектив Уилкерсон, имеет серьёзный и притом неустранимый недостаток — профессиональный убийца не полез бы в неизвестный дом, полный людей, чтобы убивать их топором. Слишком нерационально такое убийство с точки зрения расхода времени и сил; слишком оно рискованно с точки зрения собственной безопасности — ведь в доме находились двое взрослых людей и кто знает, каким оружием они могли воспользоваться! Поднимавшийся по лестнице убийца вполне мог схлопотать пулю в лоб от Джозии Мура, разбуженного скрипом ступеней.

Наёмный убийца выбрал бы более быстрый и рациональный способ убийства.

Также можно с достаточной уверенностью утверждать, что преподобный Келли непричастен к убийству в Виллиске. Во-первых, он принадлежит к категории т. н. «мягких» педофилов, предпочитающих прибегать к уговорам, либо обману наивной жертвы, но избегающих угроз, насилия или похищения ребёнка. Кроме того, с точки зрения педофила глупо убивать объект своего вожделения, не удовлетворив предварительно похоть.

Во-вторых, Келли не просто педофил, а педофил с вуайеристическими элементами сексуальной игры. Его, видимо, чрезвычайно волновал момент, связанный с подглядыванием, рассматриванием обнажённого тела, именно поэтому он так зацикливался на том, чтобы его «секретарша» работала в обнажённом виде. Обычный педофил не стал бы делать на подобном условии акцента, точнее, он бы вообще обошёл его стороной, тем более во время переписки по почте [не видя объект вожделения перед собою]. Видимо, желания преподобного были сильнее осторожности и здравого смысла. С одной стороны, связка педофилии и вуайеризма косвенно свидетельствует о слабой половой конституции её обладателя, а с другой — на отсутствие в его поведении выраженной агрессивной компоненты. Проще говоря, такой человек не решился бы на жестокое и кровавое преступление. Можно практически безошибочно сказать, что такое преступление ему просто не по плечу.

В-третьих, психическое заболевание преподобного [которое мы сейчас не можем точно назвать, но которое явно у него было] не позволило бы ему осуществить столь сложное преступление «без сучка, без задоринки». Явная неадекватность, отрыв от реальности, утрата самоконтроля обязательно привели бы к тому, что Келли оставил на месте преступления либо кровавые отпечатки рук и обуви, либо личные вещи, либо допустил бы ещё какую-либо иную грубую оплошность. Душевнобольные люди — плохие убийцы, они могут совершать чудовищные по своему безрассудству и жестокости преступления, но их быстро и без особых затруднений разоблачают.

Человек, проникший в дом семьи Мур, безусловно, совершал убийства прежде. Выбранный им способ умерщвления, ужасающий своей безжалостностью, свидетельствует о крайней ярости, которая владела убийцей в момент нападения. Вместе с тем, преступник удивительно хорошо контролировал собственный гнев, на что указывает отсутствие в его действиях паники и спешки. Он выполнил очень сложное убийство на удивление «чисто», конечно, в той степени, в какой возможно употребление этого слова в данном контексте.

Он практически беззвучно проник в запертый дом и убил всех находившихся там людей настолько быстро, что никто из них не успел даже понять смысл происходившего. Более или менее осмысленные действия успела предпринять только Лина Стиллинджер, попытавшаяся закрыть голову руками и получившая рану предплечья. Возможно, она даже вскрикнула, но только однократно и притом не очень громко, а не так, как рассказывал о криках в ночи Эдвард Лендэрс. Ведь не надо забывать, что ближайшие соседи семьи Мур ничего подозрительного той ночью не слышали!

Скорее всего, преступник проник в дом через кухонную дверь, выходившую на задний двор, открыв её одним из описанных в настоящем очерке способом.