— Откуда сия заботливость? Не терпится от меня избавиться? — прорычал Джоэл, резко отставил тарелку и вскочил на ноги. — Извини, мне некогда.

И с чего это Джоэл взял, будто ей не терпится от него избавиться, гадала Кэсси, не на шутку озадаченная нежданной вспышкой. Неужели он в самом деле верит, будто жене этот брак в тягость? Или просто проявляет такт и щадит ее гордость, делая вид, что не догадывается о ее истинных чувствах? Но расспросить мужа подробнее бедняжка не смела.

В ту ночь ей снова не удалось заснуть толком — ведь Джоэл был совсем рядом, за стенкой, один-одинешенек в своей постели, так же, как и она — в своей. Напоминая себе, что день предстоит тяжелый, Кэсси наконец задремала, но сон приходил урывками, в бессвязный поток видений вплетались воспоминания о ласках Джоэла. Проснулась она измученная, с больной головой.

А работать пришлось, не покладая рук. Доставили цветы; молодая женщина расставила их по вазам. В назначенный срок явилась миссис Поллит и навела блеск в гостиной и в галерее. После обеда нагрянула наемная прислуга. Гостей звали на семь часов. Кэсси не без удовольствия узнала, что никто из приглашенных не планирует остаться на ночь.

В шесть молодая женщина в последний раз прошлась по комнатам, проверила меню, а затем поднялась наверх, чтобы переодеться. Утром она побывала в городе и сделала модную прическу: каштановые локоны мягкими завитками ложились на плечи, отливая золотом в лучах заката.

Ради торжественного случая Кэсси нарядилась в шелковый костюм, привезенный из Италии: медово-золотистые и сапфирово-синие тона добавляли глазам яркости и глубины, а элегантный покрой подчеркивал изящество фигуры.

В шесть сорок пять девушка спустилась вниз, с трудом сдерживая нервную дрожь и гадая, куда запропастился Джоэл. Не успела она переступить порог гостиной, как из спальни появился владелец Говард-холла собственной персоной, перегнулся через перила и нетерпеливо окликнул жену.

— Кэсси, ты не поможешь мне справиться с треклятыми запонками?

Выглядел он на редкость импозантно: темные брюки облегали бедра, шелковая рубашка сияла белизной. Кэсси медленно двинулась наверх, стараясь дышать как можно ровнее и от души надеясь, что не выдаст обуревающих ее чувств.

Джоэл нетерпеливо вытянул вперед руку, покрытую темными, курчавыми волосками. Девушка невольно отпрянула, вспомнив, как ощущала под пальцами шелковистые завитки на его груди.

— В чем дело? — резко осведомился Джоэл. — Брезгаешь ко мне прикоснуться? Еще недавно ты пела совсем другую песню, раскрасавица Кэсси!

Должно быть, он почувствовал настороженную отчужденность жены. Железные пальцы ухватили ее за подбородок, сапфирово-синие глаза зло вглядывались в побледневшее личико. Но что он собирался сказать, Кэсси так и не узнала, ибо в дверь требовательно позвонили. Владелец Говард-холла недовольно нахмурился, а молодая женщина, вспомнив о своих обязанностях, ловко закрепила запонку и опрометью сбежала вниз, встречать первых гостей.

Следующие полтора часа прошли как в тумане. Кэсси тщательно заучила имена приглашенных, многие из которых постоянно мелькали на страницах финансовой прессы. Джоэл стоял рядом, представляя жену прибывающим гостям. Кэсси понемногу расслабилась и принялась мило отшучиваться в ответ на расспросы об успехе “Кэсситроникс” и об их с Джоэлом семейной жизни.

К девяти часам все приглашенные собрались; теперь супруги совершали обход гостей поодиночке. Кэсси присоединилась к группе компьютерщиков, в числе которых оказался и Питер Уильямс. Кто-то с жаром рассуждал о том, как непросто придумать новую, действительно оригинальную игру, — и тут молодая женщина вспомнила, что не заперла ящик стола с материалами по нынешнему своему “изобретению”.