«Они?» — спросил он себя и смутно припомнил других существ — таких же, каким он был раньше. Они создали его, они сделали его тем, кем он был, и эксплуатировали его так же, как эксплуатировали найденные им прибыльные планеты. Впрочем, его не смущало, что его используют, потому что благодаря этому он жил, и не мог бы жить иначе. Либо такая жизнь, либо совсем никакой. Он попытался припомнить подробности, но что-то ему мешало. Точно так же он многого не мог вспомнить о планетах, на которых был раньше, — воспоминания приходили урывками. Он подумал, что это неправильно, ведь опыт, который он получил на других планетах, мог подсказать что-то о той, где он очутился сейчас. Но им почему-то так не казалось, и они усердно стирали все его воспоминания о прошлом, прежде чем снова выслать на задание.

«Надо очистить его память, — говорили они, — чтобы уберечь от сомнений; на новую планету нужно послать новый, ясный, ничем не обремененный разум».

Поэтому, понял он, на каждой планете он чувствовал себя рожденным здесь и сейчас и заново искал цель и смысл своей жизни.

Он не был против. Он жил и видел много планет — очень разных планет, — видел их и мог не опасаться за свою жизнь, где бы ни оказался. Поскольку ничто не могло навредить ему — ни зубы, ни когти, ни яд; любая атмосфера, любая радиация — все было ему нипочем. Поскольку нечему было вредить. Он шел — нет, не шел, но двигался — неприкасаемый сквозь бесчисленные адские бездны Вселенной.

Поднималось второе солнце — громадная, кирпичного цвета звезда выползала из-за горизонта, первая же начинала клониться к западу. Для удобства он решил считать, что большое красное солнце восходит на востоке.

Спектральный класс K2, вычислил он; звезда раз в тридцать больше Солнца в диаметре, с температурой на поверхности не выше 4000 градусов. Двойная система — как минимум, ведь могут взойти и другие солнца, которые ему только предстоит увидеть. Он попытался вычислить расстояние, но о точности не могло быть и речи, пока гигант не поднимется выше по небу, пока он не оторвется от горизонта, который сейчас рассекает его надвое.

Но второе солнце может подождать, все может подождать. Сперва он должен кое-что осмотреть. Раньше он этого не понимал, но теперь стало очевидно, что одна деталь ландшафта не дает ему покоя. С кратером было что-то не так. По виду типичный кратер — но откуда он тут взялся? Вулканический кратер никак не мог возникнуть посреди песчаной равнины, где из горных пород был только осадочный известняк. Вокруг ни магматических пород, ни застывших потоков лавы. Даже если бы кратер возник из-за падения метеорита, картинка все равно не складывалась, потому что удар метеорита, оставившего кратер такого размера, превратил бы все вокруг в раскаленную массу и вызвал бы выплеск магмы — но никаких подобных последствий не наблюдалось.

Он неспешно заскользил в сторону кратера. Под ним была все та же красная почва и фиолетовые плоды, ничего интересного.

Он остановился — если про него можно было так сказать — на краю кратера, и пару мгновений не мог понять, что именно он видит.

Какая-то блестящая субстанция спускалась по всей окружности кратера от края ко дну, образуя нечто вроде вогнутого зеркала. Точнее, не совсем зеркала, потому что оно ничего не отражало.

Тут внезапно на поверхности проступило изображение — и если бы он мог дышать, у него бы перехватило дыхание.

Два существа, одно — большое, другое — поменьше, стояли на краю глубокого карьера, а рядом с ними возвышался срез песчаника.