Я  решила  сделать  лимонно-чесночные  тортеллини  с  цыпленком,  салат  «Цезарь»  и  торт  на

десерт. Лучше бы Хавьеру понравилось, потому что ничего лучше он не получит. А еще Джетт

согласился  помочь,  хотя  и  сказал,  что  никогда  в  жизни  не  готовил  тортеллини.  По  крайней

мере, он хочет попробовать.

– Наверное, это хорошая мысль, – говорю я, хотя сердце разрывается от отчаяния. – К тому

времени, как мы закончим орать  «Прекрасно!», об этом станет известно всем моим подругам.

Уж  в  чем  можно  положиться  на  Хейзл,  так  это  в  посвящении  всех  остальных  в  любовную

драму,  чтобы  подруги  смогли  обсудить,  что  делать  по  этому  поводу,  как  вмешаться  и  каким-

нибудь  образом  улучшить  ситуацию,  в  то  же  время  ухудшая  ее.  Она  действует  из  лучших

побуждений. Я так думаю.

– И из-за чего мы поругаемся? – спрашивает Джетт.

Ну  ладно.  Несмотря  на  мое  нежелание  ссориться,  я  на  самом  деле  написала  список  тем,  о

которых мы можем затеять свару, и принесла его с собой. Я работала над ним на переменах или

когда мне становилось безумно скучно во время занятий.

– Ты составила список?

– Ну, мы же написали список, когда все это начинали. Вот я и подумала, что закончить мы

тоже должны списком. Хорошо, пункт первый: тебе не нравится моя прическа.

Да, знаю, отстойный вариант.

– Но мне нравится твоя прическа.

– Пункт второй: у нас разногласия по поводу того, что место женщины на кухне.

Джетт поднимает руки вверх, словно я приставила к его голове пистолет.

– Ого. Этой темы я касаться не буду. Мне ни за что не подобрать правильных слов.

– Пункт третий: ты считаешь меня толстой.

Это  пункт  вызывает  у  Джетта  дикий  хохот.  Не  понимаю,  что  в  этом  такого  смешного.

Сердито гляжу на него поверх списка.

– И это весело, потому что?..

– Потому что я никогда в жизни не назову тебя или любую девушку толстой. Даже если она

такой  будет.  Это  первое  правило  взаимоотношений  с  любой  женщиной.  Кроме  того  так

поступают одни уроды. Так что нет. Что там следующее?

Беру  еще  одну  канноли.  Кто  же  знал,  что  мы  начнем  ссориться  о  том,  из-за  чего  нам

поссориться?

– Пункт четвертый: тебе не нравится, что я разговариваю во сне.

– Но ты не разговариваешь во сне.

– Я в курсе, но ведь могла бы. А у тебя с этим могли бы возникнуть проблемы. Затем я могу

распсиховаться,  а  потом  это  может  оказаться  одной  из  тех  вещей,  которые  начинаются  с

пустяка, после чего одно цепляется за другое, и мы уже просто выкрикиваем все, что в голову

взбредет – и бум! Ссора.

По моему опыту, конфликты почти всегда начинаются с какой-нибудь мелочи, но эта мелочь

на самом деле всего лишь симптом каких-то более серьезных проблем, о которых мы просто не

хотим говорить.

– Ладно, думаю, с этим я могу согласиться. Что у тебя там еще?

Протягиваю  ему  список,  и  какое-то  время  мы  ухахатываемся  над  ним,  одновременно

приканчивая канноли, а потом остальную вкуснятину, что я прикупила.