Джексон успел зацепить тормозной трос в тот момент, когда на баке авианосца совершил посадку спасательный вертолёт. К тому времени, когда он спустился на палубу из кокпита, трех спасённых уже поместили в корабельный госпиталь. Джексон пошёл туда, чтобы увидеть, кто они и что произошло. Через несколько минут он знал, что победных флажков на борту его истребителя не прибавится. По крайней мере не за такие победы.

* * *

Берлин пришёл в себя гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Колонна Одиннадцатого бронетанкового полка, направлявшаяся для поддержки, успела пройти лишь тридцать километров, когда был получен приказ прекратить движение, и машины съехали с автобана в ожидании дальнейших указаний. В самом Берлине американская бригада первой получила приказ и отступила на базу, в её западную часть. Русские послали вперёд пешие патрули, чтобы выяснить, что происходит, но, поскольку приказов возобновить атаки не последовало, они остались на своей стороне, полные напряжения. Скоро в этом районе, к немалому изумлению военных, появилось множество полицейских автомобилей. Через двадцать минут после начала отступления американских войск была восстановлена связь с Москвой, и русские отошли ещё дальше назад, на свои оборонительные позиции. Обнаружили несколько трупов, в том числе тело командира полка и его начальника штаба, а также экипажи трех русских танков – все были убиты пистолетными выстрелами. Но самое важное открытие сделал полицейский, первым наткнувшийся на грузовик и штабной автомобиль, изрешечённые 25‑миллиметровыми снарядами «Брэдли». Все «русские» были мертвы, но ни у одного из них не было на теле опознавательного жетона. Полицейский немедленно затребовал помощь, которая тут же подоспела. Двое убитых показались полицейскому знакомыми, только он никак не мог припомнить, где видел эти лица.

* * *

– Привет, Джек.

– Здорово, Арни, садись.

– Что произошло, Джек?

Райан покачал головой. После страшного нервного перенапряжения он всё ещё не пришёл в себя.

Сознание того, что погибло шестьдесят тысяч человек, не могло заслонить чувства огромного облегчения – ведь ему удалось предотвратить бесконечно более ужасную катастрофу. Он испытывал даже головокружение, словно выпил лишнего.

– Сам не все понимаю, Арни. Но самое главное тебе известно.

– Я даже не узнал голос президента. Он едва жив.

Джек фыркнул.

– Ты послушал бы его пару часов назад. Он совсем потерял самообладание.

– Неужели всё было так плохо?

– Хуже не придумаешь, – кивнул Райан. Наступила пауза. – Возможно, такое могло случиться со всяким, только не всякий способен такое выдержать, но… но это его работа, его долг, дружище.

– Ты знаешь, однажды он признался мне, что очень благодарен Рейгану и всем остальным за происшедшие перемены, за то, что такое больше не может случиться.

– Послушай, Арни, пока существуют эти проклятые штуки, случиться может всякое.

– Ты за разоружение? – спросил ван Дамм. Райан поднял голову. Головокружение прошло.

– Я уже давно перестал быть наивным. Но сейчас я хочу сказать, что, если только разоружение возможно, о нём нельзя не думать. Сам он до сих пор не думал. Он даже не интересовался военными играми, которые мы проводили. Он был абсолютно убеждён, что подобное никогда не случится. Но это случилось, правда?

– Как вела себя Лиз?

– Не спрашивай. Боссу нужен был хороший совет, и от неё он его не получил.

– А ты?

– Он отказался слушать меня, но здесь есть и моя доля вины.

– Успокойся, Джек, все позади.

– Да, – снова кивнул Райан.