Я смотрю на Уоррена так, словно он помешался. Потому что я уверен, что так оно и есть.

 — Ты больной?

Он смотрит на меня через плечо.

 — Кейти никогда мне этого не простит, если ты пропустишь свою свадьбу, потому что окажешься в больнице. И я вырос вместе с Ди-Ди — и чему-чему я научился, так это драться.

Прямо здесь и сейчас, мое мнение об Уоррене изменилось навсегда. Он так и остается для меня идиотом — и он только что это продемонстрировал. И из-за его прошлого с Кейт, он мне никогда не будет нравиться. Но лезть вот так на рожон? Пытаться защитить меня и моих друзей? Это требует мужества. Он только что заработал мое уважение.

Мэтью, Стивен и Джек выстроились за мной, напряженные и наготове. Я делаю вдох и спрашиваю:

 — Мэтью, ты не против этого плана?

Он отвечает:

 — Абсолютно.

 — Джек, а ты с нами?

Он злобно усмехается.

 — Я всегда с вами, дружище.

 — Стивен?

 — Почему нет-то? Пошло оно все.

Это единственные ответы, что мне были нужны. Я обхожу Уоррена, становлюсь ближе к Блэру.

 — Ладно, ты можешь выбить из него все дерьмо, а остальные из нас будут просто сидеть и смотреть.

На его лице какой-то смущенный шок.

 — Серьезно?

Я улыбаюсь.

 — Нет, придурок, я тебе вру.

К тому времени, как мои слова доходят до его протухших мозгов, мой кулак уже в полете. Прямо в нос этого кретина, со всего маху.

Потом все пошло-поехало.***Как правило, я считаю, что запрещенный прием — это удел слабаков. Трусливо. Но это уличная драка. Здесь нет правил. Пальцы — в глазницы, пинки — по мудям. Все это справедливая игра. Окровавленный Блэр валит меня на землю, пока вокруг нас начинается потасовка.

Я принимаю удар в плечо и по ребрам, пытаясь защитить свое лицо. Уоррен привел весомый аргумент насчет свадьбы. Если мое лицо будет заштопано, как у Франкенштейна, это испортит фотографии.

Я сделал левый хук по челюсти этого придурка, прямо рядом с разбитым носом, отчего он взвыл. Так продолжалось минут пять, хотя по ощущениям казалось намного больше.

Потом девушка, что все это начала, произносит волшебные слова:

 — Копы! Копы!

Каждый из нас реагирует  так, словно старшеклассник на пивной гулянке.

Мы бежим. Врассыпную. Пятеро из нас в рекордное время укрываются в недрах лимузина, и водитель трогает с места. Яркие вспышки полицейских Лас Вегаса нас не преследуют. Слава Богу.

Вы можете этого не понять, но поверьте мне, когда я говорю вам, что это было приятным развитием нашего вечера. Не важно, сколько вам лет, каждый парень думает, что это классно выпить, поиграть в азартные игры, а потом, со своими лучшими друзьями, надрать кому-нибудь задницу. Мы передаем друг другу бутылку водки и показываем свои боевые раны, хвастаясь тем, какие мы классные.

 — Вы видели, как у того парня разлетелись зубы? Бам!

 — А я скрутил того сукиного сына. Он уже был готов звать свою уродливую мамашу.

 — Надеюсь, тому лузеру нравится жидкая пища, потому что это все, что он сможет есть еще долгое время.

Я делаю глоток Grey Goose, потом поливаю им свои разбитые костяшки.

Уоррен качает головой и жалуется.

 — Не везет мне с девчонками.

Никто не соглашается. Но я должен согласиться: это не его вина.

Правда.

Уоррен просто более мягкий. Его так воспитали — в окружении баб. Это как… одна из тех странных историй в новостях, когда тигренок попадает в семью свиней и растет с ними. Когда он становится старше, он не показывает свои когти, не рычит и ни на кого не набрасывается.

Он, нахрен, хрюкает.