– Привет, Берни, – сказала она, сияя, вспомнив разом и о банановом сплите, и об их разговорах. – Мне так нравится мой купальник.

– Он тебе очень идет. – Берни подошел к Джейн. – Тебя надо взять к нам манекенщицей. Где твоя мама? Только не говори, что она снова потерялась. – Берни шутливо нахмурился, на что Джейн тут же ответила звонким смехом. – Она часто это делает?

Джейн замотала головой.

– Нет. Только иногда… в магазинах.

– Что в магазинах? – Из‑за двери показалась Элизабет. – Привет. Как дорога?

– Прекрасно.

Они обменялись улыбками.

– Далеко не всем она нравится – уж слишком петляет.

– Меня на ней укачивает, – вставила Джейн с улыбкой. – Зато здесь мне нравится.

– Ты, наверное, сидела на переднем сиденье, а окно было открыто, так? – спросил Берни с участием.

– Угу.

– А перед этим ты ела соленые орешки или., или банановый сплит, верно?

Тут он вспомнил о шоколадном медведе и, достав его из пакета, передал пакет Лиз.

– Это вам маленькие гостинцы…

Элизабет казалась удивленной и тронутой, Джейн же радостно завопила, стоило ей понять, что она держит в руках. Медведь был больше ее куклы.

– Мамочка, можно я его съем прямо сейчас?.. Ну, пожалуйста! – Она посмотрела на Лиз с такой мольбой, что та застонала. – Пожалуйста, мамуля! Я только ушко съем, и все – можно?

– Я сдаюсь. Только не ешь слишком много. Скоро обед.

– Хорошо.

Джейн тут же куда‑то скрылась. Больше всего она была похожа на щенка, которому вдруг подарили огромную кость. Бернард посмотрел на Лиз и улыбнулся.

– Просто замечательный ребенок.

Глядя на Джейн, Берни вспоминал, что не все в его жизни идет так уж гладко. Ведь у него не было ни семьи, ни детей…

– Она от вас без ума, – улыбнулась Лиз.

– Кто же устоит против бананового сплита и шоколадного медведя? Для нее я эдакий бостонский Душитель с мешком, битком набитым шоколадными медведями.

Они тем временем вошли в кухню, и Лиз принялась вытаскивать из пакетов продукты. Вид икры и паштета поверг ее в изумление.

– Берни, зачем все это? Боже… а это, значит… – Она раскрыла коробку с конфетами и в тот же миг стала удивительно похожа на ребенка. Соблазн был слишком велик – предложив конфеты Берни, она сунула один из трюфелей в рот и зажмурилась от удовольствия. – М‑м‑м… Как вкусно!

Берни невольно залюбовался ею. Хрупкая и стройная, она казалась ему воплощением строгого американского идеала красоты. Сегодня ее длинные светлые волосы были собраны в косу. Глаза Лиз были такими же синими, как ее рубаха; белые шорты подчеркивали стройность длинных ног. Неожиданно для самого себя Берни заметил, что Лиз красит ногти. Других следов косметики – туши или губной помады – он не заметил, да и ногти были пострижены коротко. Она была не просто хорошенькой, но по‑настоящему красивой, и при этом в ней не чувствовалось ни грамма фривольности, что особенно нравилось Берни. От ее вида не захватывало дух, нет, но на душе становилось удивительно тепло и покойно. Убрав бутылки с вином, Лиз повернулась к нему с улыбкой.

– Бернард, вы нас так избалуете… Даже не знаю, что вам и сказать…

– Понимаете, друзья на дороге не валяются… К тому же здесь их у меня особенно нет.

– Вы здесь давно?

– Пять месяцев.