За дрожащие белые стены.

Я уже вижу финиш,

А стойла полны

Молодыми, горячими

Скакунами.

Толпа кричит – быстрее, быстрее!

А я

Кутаюсь в старый

Зеленый халат -

Прожженный насквозь облученьем мужик,

Болтающийся

В петле мечты.

Желаете что-нибудь миру сказать,

Сэр?

Нет, не желаю.

Хотели б начать все сначала?

Нет, не хотел бы.

Научились чему-нибудь

На этом горьком опыте? Не научился.

Совет молодым поэтам?

Учитесь «нет» говорить.

Я и впрямь совсем ничего не знаю.

Больница кружится, словно волчок,

Швыряя сестер

По всему зданию.

Дважды меня уже пронесло.

Настал раз третий.

Медленная смерть -

Это чистая смерть,

Ты вкушаешь ее день за днем,

По глоточку.

Странно, что люди другие

По-прежнему живы-здоровы -

Яростно и (или) тупо

Исполняют свой долг,

Толпятся

На улицах и в домах…

Счастливые

Несчастливцы!

Я на койке лежу пластом.

Жаль жену -

Ей приходится с этим жить.

Она сильна И добра.

Она повторяет:

«С тобой все будет в порядке!»

И эти слова повторяют

Кит синий, и сонные молодые врачи-практиканты

Из отделений сердечно-сосудистой

И пластической хирургии,

И даже незатейливо темная

Полночь…

Я с ними встречусь еще -

В лесу

Гигантской гориллы.

Crawl

Вообще ничего

Когда я был молод, беспокоился непрестанно,

Чем заплатить за квартиру. Теперь же кто-то намерен

Выселить меня отсюда – навечно.

И этот домовладелец не станет

Слушать моих оправданий -

Дескать, на той неделе я заплачу.

Мне прислали уже извещенье, меня

Ожидает последнее выселенье.

Но, как и раньше, я продолжаю -

Совершаю прогулки,

Читаю газеты, гляжу на стены -

И думаю, думаю об одном:

Как же дошло до такого?

В глаза мне смотрит бесчувствие,

Не помогают ни книги,

Ни даже стихи.

Не помогает ничто и никто.

Есть только я. Одиноко сижу.

Жду. Дышу. Размышляю.

Здесь даже не с чего быть храбрым.

Здесь нет вообще ничего.

Nothing Here

Моя последняя зима

Я понимаю – эту последняя бурю

Мир воспримет как сущий пустяк -

Есть столько более важных вещей, о которых

Стоит думать и волноваться!

Я понимаю – эту последнюю бурю

Мир воспримет как сущий пустяк -

Впрочем, именно так ее воспринять и надо.

Бури иные были куда сильней и драматичней!

Я вижу – последняя буря все ближе

И тихо, сдержанно жду.

Я понимаю – эту последнюю бурю

Мир воспримет как сущий пустяк.

Мы с миром чаще всего

Расходились во мнениях -

Но в этом пришли к согласью.

Так пусть же скорее приходит последняя буря -

Я слишком долго ждал.

My Last Winter

Первые стихи оттуда

Шестьдесят четыре ночи и дня

Там… химиотерапия,

Антибиотики,

Кровь, бегущая по катетеру.

Лейкемия.

Что – у меня?!

В семьдесят два года я смел

Глупо надеяться на тихую смерть во сне,

Но боги

Решили по-своему.

Я сижу рядом с этой машинкой -

Разбитый, полуживой,

Еще ожидающий Музу,

Но вернулся я только на миг,

И кажется – все вокруг изменилось.