— Значит, Салли ждет нас у черного хода?

 — Да, — тихо ответил Питер. — Она проведет нас прямо в библиотеку, там мы и поговорим.

 Они подошли к калитке сада леди Арбутнотт, и вдруг Гарри остановился.

 — Калитка открыта, — сказал он.

 — Наверное, Салли, ожидая нас, заранее послала слугу, чтобы отпереть ее, — предположил Питер, толкнув тяжелую калитку. — Не думаю, чтобы у Салли теперь хватило сил самой дойти до калитки.

 — Я тоже все удивляюсь, как это она находит в себе силы по-прежнему руководить «Помпеей», — прошептала Августа.

 — Но клуб — единственное, что удерживает ее на этом свете. Да еще, пожалуй, удовольствие, с которым она снова участвует в очередном расследовании под руководством Гарри, — признался Питер.

 — Тихо! — приказал Гарри.

 Августа плотнее запахнула плащ и покорно умолкла. Она шла следом за Гарри, а Питер замыкал их маленький отряд.

 И тут она чуть не налетела на мужа: Гарри опять неожиданно резко остановился.

 — Ой! — Она с трудом удержалась на ногах. — Гарри, в чем дело?

 — Что-то не так. — Голос Гарри звучал подозрительно ровно, и это встревожило Августу больше всего. Она вдруг заметила, что он как-то странно сжимает в руке свою эбеновую трость.

 — Что-то случилось? — Питер, оставаясь в тени, говорил очень тихо; игривость тут же исчезла из его тона.

 — Задняя дверь открыта. Света в доме нет, и Салли нигде не видно. Сейчас же отведи Августу домой. А потом сразу возвращайся сюда, только сначала убедись, что она добралась до дому целой и невредимой.

 — Все понял. — Питер подхватил Августу под руку. Но Августа быстро увернулась и торопливо заговорила:

 — Нет, Гарри, пожалуйста, позволь мне пойти с тобой! Может быть, Салли совсем плохо. Может быть, это потому… — Августа испуганно вскрикнула, наступив кончиком башмака на подол женского платья, выглядывавшего из-под груды веток. — О господи, нет! Салли!

 — Августа, какого черта… — Гарри обернулся и бросился к ней.

 Августа уже стояла на коленях, яростно разбрасывая ветки и листву.

 — Это Салли! Ах, Гарри, я знаю, это она! Она, должно быть, упала здесь в обморок. Салли?

 Августа коснулась подруги, одетой в дорогое шелковое платье, и ее черные перчатки сразу промокли от крови. Рукоять кинжала, все еще торчавшего из груди Салли, тускло поблескивала в лунном свете.

 — Будь он проклят, мерзавец! — Голос Гарри звучал поистине страшно. Он, ломая кусты, упал на колени возле Салли и схватил ее за руку, пытаясь нащупать пульс. — Она еще жива!

 — Господи! — Питер тоже пробрался к Салли поближе. Увидев кинжал, он выругался. — Ах, чертов сукин сын!

 — Салли? — Августа сжимала бессильную руку подруги. Рука была ледяная. Салли умирала. Это было ясно…

 — Августа? Это ты, дорогая моя? — Голос Салли скорее напоминал шелест. — Я так рада, что ты здесь. Знаешь, так неприятно умирать в одиночестве! Как раз этого-то я боялась больше всего.

 — Мы все здесь, Салли, — тихо промолвил Гарри. — Питер, Августа и я. Ты не одна.

 — Друзья мои. — Салли закрыла глаза. — Так будет лучше. Боли уже стали совершенно невыносимыми. Ужасно! Знаете, вряд ли я вытерпела бы много дольше.