Ну разумеется, у нее никого раньше не было! Инстинкт опытного мужчины подсказал ему об этом сразу, много месяцев назад. И все-таки было приятно получить подтверждение собственным догадкам. Одной проблемой меньше, подумал он не без удовлетворения. В прошлом у нее не было любовника, который мог бы стать соперником ему, Гарри. И Августа будет принадлежать ему одному!

 — Дело в том, Гарри, — очень серьезно продолжала Августа, — что я боюсь стать для вас очень плохой женой. Я пыталась объяснить вам вчера ночью, когда вы обнаружили меня в библиотеке Энфилда, что я не могу подчиняться большинству обычных правил нашего общества. Вы должны помнить: я ведь принадлежу к нортамберлендской ветви Баллинджеров. И я совсем не ангел, в отличие от моей кузины. Мне совершенно чужды многие женские добродетели, тогда как вы ясно дали понять, что вам нужна в высшей степени добродетельная жена.

 Гарри еще чуточку приподнял подол ее платья, обнажая бедра. Его пальцы ощутили их необыкновенную нежность.

 — Я уверен, благодаря нескольким несложным урокам вы станете для меня великолепной женой.

 — А я совсем не уверена в этом, сэр, — выдохнула она с отчаянием. — Очень трудно полностью переделать чей-то характер, вы же знаете…

 — Я и не прошу вас об этом.

 — Не просите? — Она с тревогой всматривалась в его лицо. — И я вам действительно нравлюсь такой, какая есть?

 — Очень! — Он поцеловал ее в плечо. — Есть, правда, один или два непростых вопроса, которые нам стоило бы обсудить. Однако я убежден, что все остальное уладится и вы станете восхитительной графиней Грейстоун.

 — Ах вот как? — Она прикусила губу и крепко сжала ноги. — Гарри, вы любите меня?

 Он вздохнул и перестал нежно поглаживать ее бедро.

 — Августа, Я прекрасно представляю себе, что многие современные молодые особы вроде вас считают любовь чем-то мистическим, неким уникальным, неповторимым чувством, которое нисходит на человека свыше, но отнюдь не в силу какого-либо рационально объяснимого процесса. Но сам я придерживаюсь диаметрально противоположного мнения.

 — Ну разумеется! — В глазах ее явственно светилось разочарование. — Я полагаю, вы вообще не верите в любовь, не так ли, милорд? В конце концов, вы же ученый! Вы изучаете Аристотели, Платона и прочих невероятно логичных умников. Должна предупредить вас, сэр, что чрезмерно рациональное логическое мышление может порой серьезно повредить восприятию.

 — Я приму ваше замечание к сведению.

 Он поцеловал ее в грудь, испытывая восторг от одного лишь прикосновения к этой шелковистой коже. Господи, как она прекрасна! Он не мог вспомнить, когда в последний раз желал женщину столь же сильно, как желал сегодня ночью Августу.

 Теперь он стал нетерпелив. Он дрожал от желания, а нежный аромат возбужденного женского тела просто сводил его с ума. Да она тоже хочет этого! Он решительно раздвинул ей ноги, и пальцы снова ощутили жар ее бедер.

 Августа вскрикнула и в страхе вцепилась ему в плечи. Глаза ее расширились от изумления.

 — Гарри?

 — Тебе приятно, Августа? — Он покрывал легкими поцелуями ее грудь, свободной рукой лаская самые потаенные местечки.

 — Не уверена, — задыхаясь, прошептала она. — Это такое странное ощущение… Я не знаю, можно ли…

 Высокие часы в углу комнаты пробили час. Гарри показалось, что кто-то окатил его ведром ледяной воды. Он вдруг совершенно протрезвел и взял себя в руки.

 — Боже мой! Что же я делаю? — Гарри резко сел и натянул платье Августы до самых туфелек.