– Я чувствую, вы о чем-то хотите меня попросить…

– Да… Помните великого волшебника Гудвина?

– Гудвина?.. Припоминаю.

– Он вставил в голову простачка Страшилы мозги из отрубей, смешанных с иголками и булавками, и тот стал интеллектуалом. Потом он вставил в грудь Железного Дровосека красивое шелковое сердце, набитое опилками. Льву же дал выпить…

– Понимаю. Вы хотите, чтобы я…

– Да, хочу.

– Минуточку… Мне надо подумать… Погодите, погодите, да вы же действительно гений, Пиллоу-сан!

Шерлок бросился в переднюю, к встроенному шкафу. Раскрыл его, вытащил снизу коробку с радиодеталями и узлами, когда-то притащенную Жегловым из подвала, стал в ней копаться. Нашел довольно громоздкий «жучок», приемник к нему. Аккумуляторы в них были. Покопавшись еще, нашел зарядное устройство. Расцвел, вернулся в комнату, поставил аккумуляторы на зарядку. Перед Ватсоном он восстал, пощелкивая ножницами.

– Вы собираетесь меня оперировать? – догадался тот. – Без наркоза?!

– Да, мой друг. Я, Гудвин Премудрый, вставлю в ваше тело свои уши.

– Не понял?

– Я вставлю в вас микрофон, и вы сможете оперативно передавать мне добытую вами информацию.

– Микрофон? Значит, я не смогу с вами переговариваться?

– Только телепатически, мой друг. Как сейчас.

– А если меня прощупают?

– Агентурная работа опасна по определению. И поэтому она удел лишь отважных.

– Если отважных – вставляйте, – вздохнул Ватсон.

Спустя два часа Холмс у окна прощался с Пиллоу-саном.

– Надеюсь в скором времени увидеть вас живым и здоровым, – сказал он, крепко пожимая кукле руку.

– Вы думаете, профессор Перен сможет меня оживить? – попытался шутить Пиллоу-сан.

– А почему нет? Если вы себя проявите, я думаю, это может придти ему в голову.

После того, как Пиллоу-сан взмыл в воздух, Холмс, снял с плеча перышко, из того вылезшее, и долго стоял у окна, глядя на дубовую рощу. Ему стало одиноко.

12. Никакой фантастики

Луи де Маар прочитал послание мистера Стоуна и теперь размышлял, поглядывая на Пиллоу-сана, сидевшего напротив. Тот еще не привык к тяжести в области желудка, и потому выглядел, как человек, снедаемый изнутри острым гастритом. Бывший дипломат не думал, что имеет дело с психически больным человеком, он, разумеется, знал это. Но насколько психически больной Холмс вменяем? – вот что его интересовало. Положим, он невменяем. Однако невменяемый человек не мог послать ему это вполне конкретное, с ожидаемым заданием, письмо. А эта кукла, сделанная из подушки?.. Почему он ее прислал?

Маар встал, взял Пиллоу-сана в руки, стал рассматривать. Увидел торчащие из головы иголки. Вспомнил Страшилу-мудрого. Пощупал тело. Почувствовал внутри что-то твердое… Шелковое сердце, набитое опилками! А вокруг рта коричневые пятна. Холмс поил куклу храбростью, как Гудвин Льва! Ну, теперь понятно. Он послал ее, желая дать понять, что мне придется быть храбрым, мудрым и пропускать все через сердце!

– Ну что, напарник, давайте познакомимся? – оживил Маара вывод. – Меня зовут доктор Ватсон. А вас, как я понял из записки, зовут Пиллоу-сан? Очень приятно. Вас, вероятно, интересует, кто я? Нет? А, вас интересует, как я остался в живых? Это странная история, Человек, расстреливавший обитателей Эльсинора, намеренно промахнулся. Промахнулся дважды. Нет, он ранил меня в голову, и в грудь, но так, что я не только остался жив, но и смог передвигаться.