Он внимательно пригляделся к женщине. Тассо была без шинели. Лет ей можно было дать от силы двадцать. Тонкая фигура, длинные волосы разметались по подушке. Она молча смотрела на него большими темными глазами.

– Что это у вас на уме, майор? – подозрительно спросила она.

– Ничего. Сколько вам лет?

– Восемнадцать.

Она продолжала внимательно следить за ним. На ней были азиатские армейские брюки и гимнастерка. Ужасно грязно-зеленого цвета униформа. На поясе висел счетчик Гейгера и подсумок для патронов. Медицинский пакет был пристегнут с другой стороны.

– Вы состоите на службе в армии? – опять спросил он.

– Нет.

– Тогда почему носите эту форму?

Она пожала плечами.

– Мне ее дали. Надо же что-то носить…

– Сколько же вам было лет, когда вы оказались здесь?

– Шестнадцать.

– Такая молодая?

Глаза ее внезапно сузились.

– Что вы хотите этим сказать?

Хендрикс потер подбородок.

– Ваша жизнь сложилась бы совсем иначе, если бы не эта чертова война. Подумать только: вы попали сюда в шестнадцать лет! Неужели вы когда-нибудь мечтали о такой жизни?

– Но ведь мне нужно было как-то выжить!

– Поймите меня правильно, Тассо. Я отнюдь не собираюсь читать вам нравоучения.

– Ваша жизнь, майор, тоже была бы совсем иной, если бы не эта война.

– Тассо нагнулась и развязала шнурок на одном ботинке. Затем сбросила его на пол. – Майор, вы не могли бы уйти в другую комнату? Я с удовольствием вздремну.

– Похоже, что перед нами скоро возникнет проблема. Ведь нас здесь четверо. В таком помещении чертовски трудно жить вчетвером. Здесь только две комнаты.

– Да.

– Какой величины был этот подвал первоначально, – больше или меньше, чем сейчас? Есть ли здесь еще помещения, пусть даже заваленные обломками? Мы могли бы их для себя расчистить.

– Может быть. Точно не знаю.

Тассо распустила пояс и, растянувшись поудобнее на койке, расстегнула гимнастерку.

– Вы уверены, что у вас больше нет сигарет?

– У меня с собой была только одна пачка.

– Жаль. Может быть, если бы мы смогли добраться до вашего бункера, мы бы нашли еще.

Второй ботинок упал на пол. Тассо потянулась к выключателю.

– Спокойной ночи, майор.

– Вы собираетесь сейчас спать?

– Именно это я и собираюсь делать.

Комната погрузилась в темноту. Хендрикс встал и, отыскав занавеску, прошел на кухню.

И застыл, весь сжавшись в комок.

Руди стоял у окна, лицо его было бледно, рот открывался и закрывался в немом крике. Ли стоял перед ним, скаля зубы и держа пистолет на изготовку. Ни один из них не шевелился: Ли, крепко сжимая пистолет, с искаженным лицом, Руди – бледный, прижатый к стене, с поднятыми вверх руками.

– Что?.. – прошептал Хендрикс, но Ли обрезал его.

– Спокойнее, майор. Подойдите-ка сюда. Да вытащите свой пистолет.

Хендрикс достал оружие.

– Что здесь происходит?

Руди немного пошевелился, чуть опустив руки. Кусая губы, он повернулся к Хендриксу. Белки его глаз, казалось, вот-вот выкатятся, со лба катил пот и струйками стекал по грязным щекам. Он не сводил умоляющих глаз с майора.

– Майор, этот… он с ума сошел. Остановите его немедленно! – Голос Руди был слабым, хриплым и едва слышным.

– Так что же происходит? – повысил голос Хендрикс.

Не опуская пистолета, Ли размеренно сказал:

– Вы помните наш разговор, майор? О трех моделях? Нам были известны только две из них – первая и третья.