Я трусиха?
Радоваться своей анонимности, когда множество добропорядочных мужчин и женщин в форме ежедневно рискуют жизнью… Мерси почувствовала тошноту.
Да и кого я дурачу? У Трумэна Дейли на лбу написано: коп.
— Мне совсем не нравится версия, что поджигали специально, чтобы заманить полицейских, — сказала она.
— Мне тоже.
— Здесь такого просто не может быть.
Шеф полиции в ответ на сомнительное заявление лишь приподнял бровь:
— Такое может случиться где угодно.
Да знаю я. Но все равно мне это не нравится.
В салоне надолго воцарилась тишина. Они мчались по шоссе мимо мелькающих сосен, валунов и зарослей полыни. Мерси подождала, пока они не свернули за поворот, и выглянула в окно. Каскадные горы выглядели потрясающе. Небо было туманно-серым вместо летнего насыщенно-синего, зато заснеженные вершины казались гораздо белоснежнее и величественнее, чем в сентябре, когда она приехала сюда. Мерси никогда не надоест смотреть на них.
Она подумывала о покупке дома, но не торопилась. Голос разума подсказывал сначала посмотреть, как пойдут дела с Кейли, с работой и с Трумэном. Ни она, ни Дейли не заговаривали о совместном будущем: еще слишком рано. Но у нее было хорошее предчувствие. Пока ничего в Трумэне не отталкивало ее. Пока.
Иногда казалось, что он слишком идеален.
У него свои скелеты в шкафу, но они надежно спрятаны. А у кого нет скелета-другого?
Даже у нее есть. Они заставляют ее колоть дрова посреди ночи и с нездоровым интересом следить за международными фондовыми рынками.
Мерси ничего не скрывала от Трумэна. Он знал все: каждый ее страх и каждый груз в ее душе.
Но знаю ли я все его секреты?
В целом он казался открытой книгой. Что снаружи, то и внутри. Но Килпатрик по-прежнему наблюдала за ним, ожидая, как проявится его натура. Просто не могла не ожидать — уж такой она человек.
— У тебя есть планы на День благодарения? — нарушил тишину Дейли.
— Это когда?
Трумэн искоса взглянул на спутницу:
— В следующий четверг. Только не говори, что не знала.
— Не помню, когда в последний раз я что-то планировала на День благодарения.
— Шутишь? — «Тахо» слегка вильнул, когда Трумэн вытаращился на Мерси, оторвавшись от дороги. — Тебе не нравится все американское?
Это болезненный выпад.
— Нет, просто я пятнадцать лет провела без семьи, — огрызнулась она.
— День благодарения — не просто семейная традиция. За последний десяток лет я отмечал его с самыми разными людьми, обычно не родственниками. Как правило, у меня нет времени лететь к родителям на праздник.
Мерси уставилась в точку прямо перед собой. Праздники — это что-то странное. А еще — ее больное место, которое лучше не трогать.
— На дверях моего полицейского участка в Сан-Хосе висело приглашение для тех, кому некуда податься на День благодарения. Каждый год к нам приходила толпа самых разных людей, и каждый раз выходило здорово.
— У меня в портлендском офисе тоже отмечали что-то подобное, — призналась Мерси. Она никогда не ходила на праздник. День благодарения для нее был четырехдневным отпуском (что редкость), который она проводила, трудясь у себя в домике. В одиночестве.
— Думаю, родственники не предложили тебе провести праздники вместе?
— Нет.
— Тогда давай сами запланируем что-нибудь. Я не самый плохой повар. Можно отметить у меня дома. — Его голос (и автомобиль) переполнял энтузиазм. — Может, Кейли позовет пару подруг… М-м-м, я уже чую запах жареной индейки. Это лучшая часть Дня благодарения… в смысле — запах, которым пропитывается весь дом. |