Другого ожидать не стоило. Если здесь появился Третий флот, то не за тем, чтобы сопровождать чужих в качестве почетного эскорта. Лейтенанту, даже коммандеру, в мысли полководца не проникнуть, но Литвин не сомневался в полученных Тимохиным инструкциях, как и в том, что адмирал их выполнит. Возможно, успешнее, чем Би Джей Кессиди, капитан «Жаворонка», но не исключалось, что с тем же результатом.

    Вздохнув, Литвин ступил в капсулу. Видение застывших в пространстве крейсеров исчезло, схема транспортных линий вспыхнула перед ним, накладываясь на уже привычное изображение нервной сети Корабля. Одну картину он видел собственными глазами, другая, от видеодатчиков, формировалась прямо в зрительном центре мозга – две сети, сплетенные гигантским квазиразумным пауком. Было в них нечто любопытное, нечто такое, как мнилось Литвину, что полагалось заметить и, может быть, использовать, но разум его уже переключился на другое. Вглядевшись в схему, он велел:

    «Сюда, к этому залу т’хами. Охрана там есть?»

    «Все ярусы под наблюдением», – проинформировал Корабль, показывая длинные коридоры с прозрачными стенами, фигурки замерших в каталепсии существ и стражей, почти таких же неподвижных, как спящие фаата. Они стояли группами по трое-четверо, с бесстрастными лицами, с оружием в руках; игра теней и света делала еще рельефнее их мощную мускулатуру.

    – К черту этих недоумков! Убери их, – буркнул Литвин, и перед ним опять возникли две наложенные друг на друга паутины. Капсула покачнулась и заскользила в темном тоннеле, среди антрацитовых стен. Он уселся на пол, опустил забрало шлема, проверил патроны с дыхательной смесью. Планы насчет Макнил были пока что смутными: то ли, как в первый раз, проделать дыру в переборке и напустить в коридоры сонного газа, то ли устроить иную диверсию и утащить добычу под шумок. Говоря по совести, Литвин еще не знал, предпримет он фронтальную атаку или пустится в обход, и больше полагался на свою удачливость. Он должен вытащить Эби, должен! И сделать это раньше, чем Третий флот атакует пришельцев. Как бы ни шло сражение, им безопаснее находиться в автономном модуле. Возможно, удастся покинуть Корабль… Наверняка бы удалось, если бы он смог управиться с этим проклятым модулем!

    Литвин уставился на транспортную схему: огонек его капсулы полз вдоль линии, изображавшей тоннель, и рядом мерцало что-то еще, какая-то артерия Корабля, тянувшаяся в том же направлении, прямо к ярусу т’хами. Дальше она ветвилась, распадаясь на пучок других артерий, более мелких, а в точке ветвления темнело пятно, похожее на кляксу. Внезапно он сообразил, что видит все это не с помощью глаз, а ощущает ментально, как прочие нити и центры нервной системы Корабля. Похоже, многие из них располагались около транспортных магистралей и гравитационных шахт, и, вероятно, там были какие-то ходы, тайная сеть коридоров, что позволяло скрытно подобраться к любому месту Корабля. Едва осознав это, Литвин вскочил на ноги и выкрикнул:

    – Стой!

    Капсула остановилась. Сейчас она висела примерно на полпути между ангаром боевых модулей и точкой конечного назначения – залом, где спали кса.

    Он вытянул левую руку и стиснул пальцы в кулак. Из маленького диска, закрепленного на перчатке, с тихим шелестом скользнула режущая нить. Литвин ощупал прозрачный колпак, накрывавший кабину, – его материал слегка прогибался под пальцами и был, очевидно, не прочнее переборок в залах т’хами. Затем левая рука описала круг, и легким движением он сбросил вырезанный кусок наружу. Теперь перед ним была стена тоннеля – угольно-черная, слегка поблескивающая в слабом свете, струившемся из капсулы. Удастся ли справиться с ней?

    Хлыст дрогнул, приподнялся, и в тот же миг бесплотный голос Корабля предупредил:

    «Не надо этого делать».