– Ладно, попытаюсь. Такие телодвижения и вид нагого женского тела приятен мужчинам. – Литвин показал на блондинку, все еще извивавшуюся меж столов. – В своем роде это искусство. Мужчин оно сильно возбуждает.

    – Искусство, – повторила Йо, и кафф в ее волосах замигал. Мигал он без перерыва целую минуту – кажется, компьютерные объяснения насчет искусства были ей непонятны. – Ты сказал, что нагота женщины возбуждает мужчин… В каком смысле? Это психическая или физиологическая реакция?

    – То и другое. Смещается гормональный баланс, растет давление крови и ритм сердечных ударов, мышцы напрягаются… ну, и кое-что еще. Это древний сексуальный механизм.

    – Связанный с размножением?

    – Необязательно.

    Йо призадумалась. Лицо человека в такие моменты меняется: лоб идет морщинами, брови лезут вверх, твердеют губы, становятся глубже складки у рта. Непроизвольная игра лицевых мышц, отражающая течение мысли… Но у женщины бино фаата ничего подобного не замечалось – только взгляд ее застыл и веки на миг прикрыли серебряные глаза.

    Затем она поделилась с Литвиным плодами своих размышлений:

    – Если бы я была нагой, это тебя возбудило бы?

    – Еще как! – признался Литвин. – Ты выглядишь приятнее этой блондинистой девицы. Я уж не говорю о запахе…

    – Запах, да… – Глаза Йо чуть-чуть сузились. – Запах означает, что я близка к периоду туахха. Семь или восемь циклов, и я забудусь в т’хами, а тебе пришлют нового переводчика.

    – П’реводчиков, – уточнил Йегг. – Мы, Йо и я, есть из одного поколения, и т’ахха приходить к нам в одно и то же время.

    – Это значит, что вы нуждаетесь в сне? В регулярном отдыхе?

    Йо уже знакомым жестом развела руки.

    – Нет. Только в нормализации гормональных процессов и снятии напряжения в определенные периоды. Обычно это занимает от пяти до восьми циклов. – Она опустила глаза и молвила: – О таком не принято спрашивать, но, может быть, ты скажешь… Когда у тебя наступает туахха?

    «Похоже, мы зашли в тупик», – подумал Литвин, а вслух произнес:

    – До сих пор я как-то обходился. У нас есть множество способов, чтобы снять напряжение. Вы их, наверное, видели, если ловите передачи с Земли. – Он показал на безмолвного стража. – А что насчет этого? С ним тоже случается туахха?

    – Это бывает у всех, – отрезала Йо. – Ты хочешь что-нибудь еще увидеть?

    – Конечно. Залы для т’хами. Особенно тот, куда поместили земную женщину. Я должен убедиться, что с ней все в порядке.

    – Это д’леко, – вмешался Йегг. – Нужно ехать.

    – Так поедем!

    Блондинка-стриптизерша и ресторан, забитый публикой, исчезли. В стене замерцала мембрана, и сквозь ее прозрачный занавес Литвин увидел очертания кабинки, мягкий сероватый пол и сложные узоры из разноцветных линий, горевших, как чудилось ему, прямо в воздухе. Схема корабельных коммуникаций! Разобраться бы с ней… А заодно узнать, как вызывают транспорт… Может быть, с помощью этого шарика? Каффа?

    – Сюда.

    Йо направилась к мембране, следом за ней шел страж.