Однако сейчас я настолько зол, что мне на это совершенно наплевать.

Тут Матео опускает голову и с невероятно уставшим видом трет шею. Круги под глазами, которые я заметил еще утром, выделяются сильнее.

– Да, – произносит он вымученно. – Понимаю.

Я буквально прикусываю язык, чтобы не выплеснуть на него еще больше желчи. Я совсем не ожидал, что он со мной согласится, это меня обезоруживает. Я готовился сойтись в поединке с дерзким Матео, а что делать с этим парнем? Такое чувство, что он и сам себя ненавидит.

Айви смотрит на нас с опаской.

– У меня вопрос, – спокойно говорит она, словно боясь разрушить хрупкое перемирие. – Я не понимаю связи между Чарли, Бони и Отем. Что там вообще случилось?

Матео тяжело вздыхает.

– Где-то месяц назад Отем и Лузер Гейб ходили на вечеринку в заброшенное здание на окраине Карлтона. Дом признали аварийным и собирались сносить, поэтому там никого не было. Гейб, как всегда, повел себя как урод, так что Отем вышла подышать воздухом и услышала голоса из сарая во дворе. Там были двое парней из нашей школы, и как только заметили ее, начали вести себя подозрительно. Оказалось, они нашли кучу оксикодона, спрятанного под одной из половиц, и решили забрать его и распродать. Один из парней сказал, что за одну таблетку можно выручить восемьдесят баксов. – Матео тяжело сглатывает. – И Отем… Отем захотела получить долю.

Примерно то же самое я услышал от Чарли, только не так связно.

– Зачем? – Вот о чем я пришел спросить Матео – этот кусок пазла пока лишен всякого смысла. Пусть Чарли и Бони не друзья, но у них есть общие знакомые, так что я легко могу представить, как эти двое оказались в одной тусовке. Я так же легко представляю, как они, обкуренные, находят тайник и решают, что это их золотая жила. Бони везде и во всем видел наживу и считал, что для него правила не писаны. Но Отем? Она всегда была спокойной и рассудительной и наверняка за все четыре года в старшей школе не получила ни одного замечания. По-моему, она должна была бежать оттуда подальше, оставив Бони и Чарли погибать от своей же тупости. А вместо этого она присоединилась к ним? Что-то тут не так. – Зачем Отем в это впуталась?

Матео стискивает зубы и молчит, а рядом со мной раздается сдавленный стон Айви.

– Твоя мама, – выдыхает она.

Он кивает.

– Я говорил вам в машине: таблетки стоят целое состояние, а с тех пор, как закрыли «Запасной шар», у нас нет страховки. Так что чаще всего мама просто их не принимает. Отем сказала, что, если продавать по шесть таблеток в месяц, она сможет оплачивать лекарство.

Мы с Айви переглядываемся, Матео смотрит в пол.

– Я пытался отговорить ее. Клянусь, честное слово. Я чуть с ума не сошел. Но Отем не слушала. Даже когда я сказал, что для мамы это будет настоящий удар в спину, что это подорвет ее репутацию. Моя мама не Войцик – она Рейес. Это совсем другое, но Отем этого не понимает… Она многого не понимает. Беда в том, что, если моя сестра вобьет себе что-то в голову, у нее открывается туннельное зрение. Она видит свет в конце туннеля, и пусть хоть весь мир пропадет пропадом – она своего добьется. Отем заявила, что если я хочу ее остановить, то могу идти прямиком в полицию. – Матео не поднимает глаз. Я ни разу не видел его таким разбитым. – Я не способен так с ней поступить. И я не знал… я и подумать не мог, что может произойти что-то подобное.

Несколько мгновений мы все молчим. Совершенно ясно, почему он покрывает Отем: семья для Матео самое главное.