Айви отпирает дверцу, за которой скрываются ряды аккуратных стопок полотенец. Ванная выглядит в точности, как я помнил ее с тех времен, когда бывал у них в гостях, только теперь выкрашена не в голубой, а в кремовый. Айви достает из шкафчика небольшое полотенце, снова включает воду, выжимает его, складывает пополам и поворачивается ко мне.

– Я промою тебе рану. Будет немного больно.

– За это не переживай. – Я стараюсь не морщиться, когда она дотрагивается до моего виска. Ее волосы выбиваются из хвоста и падают на лицо, она недовольно фыркает и останавливается, чтобы заправить их за ухо. Я чуть было не сделал это сам.

– Спасибо, – наконец произношу я.

– Пожалуйста. – Айви заканчивает промывать ссадину. – Всего одна рана, и та не сильно глубокая. Кровь уже почти не идет. – Она споласкивает полотенце и снова наклоняется ко мне. Прикосновение холодной ткани меня успокаивает. – Ты же знаешь, что не обязан все брать на себя.

– Что? – Я слежу за ее золотисто-карими глазами и не сразу понимаю, о чем она говорит.

– Мог попросить о помощи. Это не признак слабости.

Черт. Она считает, что я пошел один в дом Сент-Клеров из благородства. Я разрываюсь между желанием выложить все начистоту и остаться тем парнем, которым она меня считает. Парнем, которым я и сам себя когда-то считал.

– Я не переживаю за то, что могу показаться слабым, – увиливаю я от ответа, беспокойно ерзая. Мне надо быстрее выйти отсюда и поговорить с Чарли, а не оставлять его наедине с Кэлом. Но пока Айви осторожно смывает с моего лица кровь, я не могу заставить себя уйти. От нее исходит едва уловимый цитрусовый аромат, и меня так и тянет остаться здесь, под ее опекой, и не думать о том, что будет дальше.

– Надеюсь, ты не переживаешь за нас с Кэлом, – говорит Айви. – Мы и сами способны постоять за себя. Тем более мы вляпались в эту историю вместе… – Она отходит назад и вопросительно склоняет голову. – У тебя начинает набухать приличный синяк, но швы, слава богу, не нужны. Просто сделай компресс хотя бы на ночь. – Она снова отворачивается к аптечке и вынимает упаковку пластырей. – Анальгин подействовал?

– Да, – отвечаю я. Либо подействовал, либо Чарли ударил меня не так уж сильно. Но мне остро не хватает ее прикосновений, поэтому я добавляю: – Ты точно смыла всю кровь?

– Практически… – Айви бросает полотенце в корзину, а потом распечатывает пластырь и крепко прижимает его к моему виску. – Ну вот, почти как новенький. Больше так не делай, хорошо? – Она гладит меня по щеке, наклоняется и шутливо целует в лоб.

Для меня это сигнал. Или я решил так, потому что очень его ждал.

– Подожди. – Я смотрю ей прямо в глаза. – Мне кажется, что ты еще не закончила.

– Конечно, закончила. Все хорошо, – говорит она, однако не двигается с места. Ее губы приоткрываются, ресницы дрожат, щеки заливает румянец. Для меня это одна из величайших загадок Вселенной: почему парни из Карлтонской школы не стоят в очереди у двери ее дома? Понять, что она симпатичная, можно даже на расстоянии, но вблизи… она прекрасна. – Тебе нужно что-то еще?

– Мне нужна… – Я заправляю прядь волос ей за ухо и провожу рукой дальше, обхватывая ее шею. – Ты.

Айви трепещет и наклоняется вперед, пока ее губы не касаются моих. Но мне этого мало, для меня это просто ничто. Я запускаю пальцы в ее волосы и притягиваю ее ближе для долгого поцелуя. Роящиеся в моей голове вопросы насчет того, хорошая ли это идея – да, таких вопросов был целый рой, – исчезают, как только я чувствую вкус ее губ.