— Это моя предсмертная просьба, — заявил Франциск. — Не посвящать посторонних и решить вопрос с тем скелетом. В конце концов, он нам добровольно помог, значит, заслуживает того, чтобы его похоронили правильно.

— Так, может, и посодействуете правильному захоронению? — проворчала я, уже понимая, что услышу отказ. — Прежде чем окончательно уйти?

Внезапно стало жалко расставаться с Франциском, прямо до рези в глазах. Слезы я удержала, хоть и с трудом. Не хватало еще расплакаться — де Кибо держат себя в руках.

— Огонек, я не могу вам всего рассказать, но тянуть дальше нельзя, опасно. Сегодня все закончится.

— Если вы опять не полетите к королю докладывать, что думаете о его будущей невестке, — заметил Шарль. — Неизвестно еще, как нам аукнулся ваш прошлый визит к нему.

— Как, как, — не смутился Франциск. — Наверняка усилили меры безопасности, но если не раскрыли, как мы появились во дворце, то проблем не будет. Главное, — оживился он, — когда мы проход в апартаменты моего придворного мага откроем, туда не ломитесь, как застоявшиеся жеребята на прогулку, дождитесь, пока я все проверю.

— Вы, Ваше Величество, как пить дать, вляпаетесь в ловушку, если она там вдруг есть, — убежденно сказал Шарль. — Так что никто никуда не идет, не ломится, не ползет, не летит и вообще не передвигается, пока я не разрешу. Понятно?

Я кивнула. Собственно, это было и в моих интересах, и в интересах Франциска. Но тот неожиданно разозлился, воинственно встопорщил перо на шляпе и заорал:

— Это кто тебя назначил командиром, мажонок? Кто дал тебе право командовать мной?

— Если что-то кому-то не нравится, то этот кто-то может идти один, — отрезал Шарль. — Мы с Николь и без того рискуем, помогая вам. Если нас поймают во дворце, вряд ли поверят, что у нас там свидание.

— Не знаю, не знаю, — хохотнул призрак. — Смотря насколько вы будете убедительны. В конце концов, это замечательная идея: завидишь стражу — хватай Николь и начинай целовать. К целующимся парочкам вопросов обычно не возникает, напротив, все старательно делают вид, что ничего не происходит.

— Хорошенький вы совет нам даете, — возмутилась я. — Забыли, что у меня есть жених?

— А у меня невеста, — вторил Шарль.

— Которым очень не понравится, если их нареченных поймают во дворце не с ними, — заметил Франциск. — Дети мои, разве я вам советовал что-то плохое? Поверьте, лучше один поцелуй, о котором будете знать только вы, чем тюремная камера, о которой будет знать весь Шамбор. Если боитесь, что не сумеете, потренируйтесь здесь, минут пять у нас есть. Для настоящего поцелуя маловато, конечно, а вот для тренировки — самое то. Если дать времени больше, еще распробуете, увлечетесь и забудете про меня.

Я уловила короткий взгляд Шарля, почему-то решила, что он непременно воспользуется предложенным вариантом, и торопливо отказалась:

— Мы лучше не попадемся. Пойдемте, нет у нас времени, Ваше Величество.

— Боишься, что и пяти минут хватит? — хохотнул Франциск. — Правильно боишься. Дело должно быть на первом месте, а всякие поцелуи потом. Но так-то подумай. Мажонок, конечно, не Лиденинг, но очень и очень неплох. А Лиденинг тебе все равно не светит.

Шарик эктоплазмы он отправил ко мне ловким броском, но даже ловить не понадобилось: эктоплазма расползлась по руке привычной неприятной перчаткой. Но еще более неприятным был разговор, так что я без долгих слов нажала на проявившийся контур и сразу первой шагнула в возникший проход.