Дориан поворачивается к окну, и свет зимнего дня придает его лицу холодный сероватый оттенок.

– Кто знает, что творится в головах у молодых ребят. Я достаточно давно с ними работаю и могу сказать, что они живут в режиме постоянных эмоциональных перепадов. В одну минуту они безумно счастливы, а в следующую уверены, что вся их жизнь – сплошная катастрофа.

– Почему Тэрин могла решиться на самоубийство? – спрашивает Мак.

– Об этом лучше спросить психиатра, а не профессора английского языка и литературы.

– Даже если профессор хорошо ее знал?

И снова пауза, только в этот раз она затягивается. Фрэнки замечает, как у Дориана подергиваются мышцы лица, а ладонь левой руки сильнее прижимается к столу.

– Я понятия не имею, почему она это сделала.

Наконец Фрэнки решает, что пора вступить в разговор.

– Она когда-нибудь рассказывала вам о своем бойфренде?

Дориан хмурится, как будто вдруг осознает, что перед ним два детектива, а не один.

– Вы о парне из Мэна?

– Значит, вы о нем слышали?

– Да. Его звали Лиам. Фамилию сейчас не вспомню.

– Лиам Рейли. Мать Тэрин говорит, что они встречались со старших классов школы.

– Что ж, тогда он мог стать причиной ее самоубийства. Тэрин была очень расстроена, когда они расстались.

– Вам не кажется, что об этом стоило упомянуть с самого начала?

– Я забыл об этом парне, а вы только что мне напомнили.

– Расскажите, что помните об их разрыве.

Дориан пожимает плечами:

– Тэрин неделю не показывалась в аудитории, а потом пришла ко мне в офис и сказала, что хочет подать документы на поступление в магистратуру. Думаю, так она хотела доказать себе и ему, что чего-то да стоит.

– Вы не заметили, в тот период у нее были суицидальные настроения?

– Нет… она была очень решительно настроена поступать в магистратуру.

– Она не упоминала о каком-нибудь другом парне? О том, что у нее появился новый бойфренд?

Дориан снова переводит взгляд на окно:

– Не припоминаю, чтобы она о чем-нибудь таком говорила.

– Уверены?

– Я был ее научным руководителем, с разговорами об отношениях идут к психотерапевту. Может быть, ее мать сможет вам что-то об этом рассказать.

– Нет, не сможет. Родители вообще часто узнают о таком в последнюю очередь.

– Вы не знаете никого, кто мог бы нанести Тэрин телесные повреждения? – спрашивает Мак.

Взгляд Дориана перескакивает на детектива, и Фрэнки замечает в его глазах неподдельную тревогу.

– Телесные повреждения? Я думал, это было самоубийство.

– Мы прорабатываем все возможные варианты. Поэтому мы к вам и пришли. Нам надо убедиться в том, что мы ничего не упустили.

– Да, конечно, – говорит Дориан сдавленным голосом. – Я бы рад вам помочь, но увы. Если что-нибудь придет в голову, обязательно вам позвоню.

– Что ж, тогда на этом все. – Мак закрывает свой блокнот и улыбается.

И эта улыбка не предвещает ничего хорошего, скорее она сигнализирует о том, что челюсти акулы вот-вот сомкнутся.

А челюсти – это Фрэнки.

Дориан встает из-за стола, и тут она вдруг спрашивает:

– Вам знаком студент по имени Коди Этвуд?

– Да. – Дориан медленно опускается в кресло. – Он посещает мой семинар.

– Какой семинар?

– «Несчастные влюбленные». О трагических историях любви в древних мифах и классической литературе.