-  Хороши шутки! - пробормотал я и, не удержавшись, рассказал о Лейрусе, точнее, о его «невинных» проделках с тенью. - Тоже шалости, что ли? - осведомился я.

    -  Это по плечу последнему недоучке, правда, с условием, что он решил умереть, - спокойно отреагировал Максуэлл.

    -  По-моему, он вовсе не хотел умирать, - возразил я, - скорее, собирался покончить с нами!

    -  Нет, - улыбнулся Максуэлл, - он был обречен и пошел на это сознательно. Что может быть приятнее, чем покончить с врагом - даже ценой своей жизни?

    -  Пожалуй, ничего, - согласился я.

    -  Ну, раз вопросы исчерпаны, - Максуэлл поднялся с кресла, - не смею вас задерживать.

    Комната обрела первоначальный вид, включая возвращение клавесина. Сдерживая проклятия, я поднялся с пола и хмуро покосился на инструмент.

    -  Обращусь к музыке, если вы не возражаете, - добил нас Максуэлл.

    Я, конечно, возражал, да и Перри, наверное, тоже, но сказать об этом вслух мы не решились.

    Едва вышли в коридор, как вокруг зашелестели мертвые голоса. Я попытался одолеть проклятый коридор бегом, но едва ускорял ход, как мои ноги начинали утопать в вязком полу. Пришлось, скрипя зубами от злости, идти строевым шагом.

    Мы вышли из дома, пробежали по дорожке, которая исчезла сразу за нами. Лишь когда удалились основательно, я позволил себе выругаться.

    -  Ты хотел узнать, как он питается? - оскалился Перри.

    -  Стой, - догадался я, - музыкой он душу из нас вытягивал?!

    -  Да… Смотри по сторонам.

    Совет был не лишним: уже смеркалось, и местное население заметно оживилось.

    Внимательность помогла не очень. По пути мы трижды ввязывались в драки, к счастью, с простым сбродом, который одолевали без труда. Правда, я все равно умудрился серьезно пострадать: какой-то чудак, перед тем как отправиться к праотцам, достал ногой мой и без того изуродованный нос, вызвав во мне приступ дикой боли и не менее дикой ярости. Перри насилу оторвал меня от уже остывавшего тела, и я еще долго кидался на все подряд подозрительные тени, мелькавшие в этом райском уголке.

    В общем, настроение было совсем не праздничное, даже на ежевечернюю попойку идти не хотелось. Желалось одного: добраться до дома, лечь в кровать, закрыть глаза и умереть, пока не стало еще хуже.

    Однако Перри, не слушая возражений, насильно затащил меня в таверну, приказав «нажраться до полной отключки». Я, конечно, обозвал его бесчувственной скотиной, равнодушной к чужому горю, однако командир есть командир… Если бы я вовремя вспомнил о его коварстве, то не задумываясь дезертировал бы! Но я так верил ему…

    3

    Три последующих дня я не выходил из дому - чтобы не позориться перед местным сбродом. Перри, издеваясь, советовал мне появиться в свет, дабы вся преступность сдохла от смеха. На это я неизменно отвечал ему на языке, известном как нелитературный.

    А все почему? Потому что эти неразумные люди - граждане Лоренгарда - легко использующие магию и наркотики, не успели изобрести банальный лейкопластырь!..

    Подчиняясь приказу Перри, я накачивал себя вином, быстро дойдя до состояния полного аута. Настроение улучшаться и не думало. Я злобно огрызался на шутки в свой адрес и открыто проклинал Перри, который не только затащил меня сюда, так еще и подливал без устали! Правда, в конце концов печали испарились, и я смог сосредоточиться на одном: как бы не упасть на больную часть лица.