Кто-то выругался.

— Ты не успеешь и на ярд подойти к человеку, а его уже превратят в факел. Один из этих пистолетов найдет тебя на полпути.

— Нас больше, — возразил Махоуни.

— Не настолько. Подожди, пока не подтянутся остальные. Может тогда наше численное преимущество станет очевиднее.

— Клянусь небесами, я пойду сам и сейчас, если у вас поджилки трясутся!

Фрэзер вцепился в плечо Махоуни.

— Нет, не пойдешь, — он, наконец, отдышался. Даже заметил, что вернулась способность соображать с точностью инженера и хладнокровием. — Мы не можем никого терять из-за ложного героизма. Главное — попасть на этот треклятый корабль, пока он не взлетел. Свейн раскусил наш план, это очевидно, но мы не ожидали, что он ждет нас в этом месте. Может, на самом деле он нас вовсе и не ждал именно здесь, но предчувствие заставило его принять превентивные меры на всякий случай. Потому нам остается только ждать, пока Сэм Хоши прорвется к площадке. Эти несколько человек под кораблем достаточно вооружены, чтобы остановить нас, но против сотни и более им не устоять.

— Ты имеешь в виду вариант, если Хоши прорвется, — уточнил Махоуни.

— Подожди здесь, а я пойду взгляну, что к чему, — предложил Фрэзер.

Он поднялся и потрусил на север, мимо запаркованных кораблей-лунников, пока не осмотрел все поле сражения. Постепенно глаза стали что-то узнавать в сумятице теней и вспышек, порхавших в той стороне. Пешие люди и «кошки» не образовывали ясно различимого строя, этому препятствовали рвущиеся снаряды. Завалы трупов и обломков свидетельствовали о том, что артиллерия не даром ела свой хлеб. Но особых повреждений уцелевшие машины и люди не имели, вопреки ожиданиям, и колонисты мало помалу продвигались к посадочной площадке. Один бы мощный бросок…

Взлетела сигнальная ракета. Знак от Сэма Хоши! Люди и «кошки» перестали суетиться. Радиоэфир сотрясся от утробного рева. Все, как один, ганимедцы бросились вперед.

Во мраке взорвался еще один снаряд. Машину разнесло надвое, силуэты людей разбросало. Но вот уже авангард Хоши пересек границу мертвой зоны турелей, а ракетные установки не могли взять такой низкий прицел…

Фрэзер рванулся назад. Рядом с «Олимпией» завиднелась темная масса его группы, затем он стал различать отдельных людей и пары — тройки.

— Они идут сюда, — крикнул он. — Через пару минут сможем начать.

Здания Авроры экранировали большую часть радиоразговоров. И вдруг в эфире, будто ураган ворвался. Под ногами тряхнуло почву. На противоположном краю поля плеснулся огонь. Прорвались главные силы колонистов.

— Вперед! — взвыл Махоуни и прыгнул.

Фрэзер последовал за ним на возможно более близком расстоянии. Атакованные с обоих флангов, охранники «Веги» не имели шансов. Его пальцы вцепились в бечевку, обвязывавшую пакеты.

Из тьмы вылетел лазерный луч. Скафандр Махоуни выпустил воздух, он упал на колени. Противник вырос над ним с боевым кличем на устах, но был убит на половине прыжка; он ужасно медленно падал, а упав, успел несколько раз подпрыгнуть, как мяч.

Вновь и вновь тьму вспарывали бесшумные вспышки. Инстинкт бросил Фрэзера оземь. Он поднял голову и посмотрел на нечто, напоминающее строй разбитых «кошек» с другой стороны поля. Начинали утихать выстрелы пистолетов, разрядников и автоматов, взрывы импровизированных мин, желавшие смести волну колонистов и отбросить ее назад. О, Боже, Боже, должно быть, Свейн оставил в корабле и в городе минимум своего экипажа, а на поле — вообще никого.