Слово «сех» прочно вошло в обиход. Так и говорили — рыбный сех. Ну, нет в местном языке буквы «Ц» в простых словах. Такая буква достается только аристократам местным. Например — "лаЦита тиргус", "Цертиус" и так далее. Буква присутствовала и в родовом имени аристократии. Например, Сейд был не просто Сейд, а — Сейд Рациус. Рациус — родовое имя наших тиргусов.

Работать в сехе стало престижно. Учитывая, что женскую работу по дому с хозяек никто не снимал, работали весь световой день в две смены. Не больше четырех часов смена.

За четыре закатанных горшка платили один гран. За смену в 4 часа работница успевала закатать раз шесть по четыре горшка. Каждая следила за своей партией, для того чтобы не переварить рыбу. Так что как только одна партия оказывалась готова, горшки снимали с плиты, ставили новые, а эти начинали заливать восковым составом.

Таких денег женщины отродясь не видели. Средний женский заработок, я как-то считала трудозатраты и цену работы, ну, просто из любопытства, выходил один-два грана в день. И то, не у всех, а у лучших мастериц. Казалось бы — гольфы шерстяные — аж восемь-девять гран стоят. А красивые — и за десять можно продать. Но!!! Сперва нужно купить овцу, прокормить ее до середины лета, обстричь, спрясть шерсть, связать… В общем, не богато доставалось деньгами. Получше было, если замужняя. Муж рыбы насушит, она свитер или носки свяжет, так и появится в семье денежка. Зато одиночкам приходилось тяжко. Если бы не помощь самуса — мамы одиночки и вообще бы не выжили.

В этом году осенью никто из поселка не возил овощи на продажу — все ушло в сех, на консервы. Еще и докупать приходилось и везти из города.

Так что я думала о том, что нужно бы как-то начинать о законах думать. Кто не привык к такой жизни, чужаки и прочее — несли опасность. Нужны такие правила, чтобы самус мог изгонять чужих вредных людей. И лучше бы такой закон прописать на пергаменте.

Этим вопросом я и озадачила сарг в очередной раз. Пусть думают, как это выразить. Не горит, но и откладывать не стоит.

Подарок тирга Сейда и правду пригодился. Смола дерева, которую он мне дал, прекрасно растворялась в кипящем воске и придавала ему большую тугоплавкость. Теперь можно не опасаться, что на жаре воск растает и рыба испортится.

Пока еще у нас бывали дни, когда горшков не хватало. В этот день не работали и за рыбой не ходили. Мужчины запасали дрова, чинили сети, женщины управлялись в огороде и по дому. Но с тех пор, как пустили вторую гончарную печь и подмастерья плавно приобрели статус мастеров, с тех пор, как стали назначать помощников для доставки глины к мастерской, каждый день новых, простоев в сехе случалось все меньше и меньше…

Появилось еще одно ремесло, о котором раньше не подумали. Для упаковки консервов нужны были коробки. Первые делали из тонких плашек, колотых с дерева. Но, во-первых они не слишком прочные оказались, во-вторых — дорого такая тара выходила.

Стали плести корзины. Тут очень помог тот самый старик, Карм, что жил ближе всех к морю. Был он еще крепок и жилист, вот только ноги у него плохо ходили — застудил в море. Передвигался он с трудом, опираясь на самодельную палку-трость, сильно хромая — колени не гнулись почти. Вот он и пошел помощником к Тунусу-корзинщику. Тунус — крепкий хозяин, жена у него ткани на станке ткет, детишек четверо, мать престарелая с ним же живет. Работящий дядька. Теперь он, как мастер, учил Карма и еще одного подростка — своего старшего сына. Ну, тот уже успел у отца нахвататься разного. А у детишек появилась новая возможность подзаработать. Правда, не у всех, а кто старше десяти лет. Младшим ножи в руки не давали. До железа еще дорасти нужно! А подростки бегали за лозой и зарабатывали себе на первый нож.