– Простите, – подала голос со своего места Судья. – У меня есть замечание.

Геката нахмурилась и глянула на нее, как на досадную помеху.

– Говори, – разрешил Император.

– На днях я услышала разговор двух Сил, – заговорила Судья, – случайно, конечно. Так вот, один из них рассказывал другому, что видел здесь, в Аалане, сильфиду. Мне пока не удалось проверить, но…

– Сильфиду? – переспросил Император. – Кто это? Или что это?

– Это одно из литанийских творений Мага, – пояснила Императрица"

Геката сдавленно хихикнула. Остальные изумленно переглянулись. Было чему изумляться – Аалан состоял из тонкого вещества, настолько тонкого, что в нем не могли существовать творения. В нем могли находиться только творцы. Кроме того, ни одно из творений не могло самостоятельно покинуть свой мир – эта способность была привилегией творцов.

– Говоришь, это не проверено, Юстина? – обратился к Судье Император. – Одно из двух: либо тебе послышалось, либо им показалось. В Аалане не может быть никаких творений.

– Неужели непонятно, Гор? – прозвучал насмешливый голос Гекаты. – Маленькое создание стало творцом и, наверное, явилось в Аалан разыскивать своего создателя. Плохие у тебя шпионы. – Она бросила ехидный взгляд на Жрицу. – Усердия им хватает, а вот ума…

Император сделал движение бровями, словно намереваясь заставить ее замолчать, но сдержался.

– Проверь это, Юстина, – сказал он. – Когда узнаешь все в точности, сообщишь мне. И закончим на этом.

– Ну наконец‑то, – с облегчением сказала Геката, первой вставая из‑за стола. – Кстати, хотите новость? Я только что узнала ее – у одной из Сил родился сын. Его сын.

Она повернулась и исчезла в портале. Остальные шестеро онемело сидели за столом, переваривая эту новость. Родился новый бог. Каким он будет?

Глава 28

Сознание вернулось к нему в достаточной степени, чтобы он мог понять это. Он открыл глаза, затем закрыл, повторил это несколько раз. Никакой разницы.

Значит, это и была Бездна. По крайней мере, здесь были верх и низ. Его ощущения подсказывали, что низ располагался там, где у него ноги. Маг опустил взгляд вниз и увидел свое тело, обнаженное, слабо светящееся в темноте. Значит, зрение исправно служило ему. Однако на нем не было ни плаща Ариндаля, ни рубашки Сейдулы, ни братьев Трапабанов – талисманы покинули его, пока он в виде белого вихря путешествовал в Бездну, благоразумно решив, что на этом их служба закончилась. И кто осудил бы их за это? Во всяком случае, не он.

Он попробовал поднять руку. Ощущение было такое, словно он проносит ее через необычайно плотную жидкость. Не донеся ее и до половины, Маг вдруг почувствовал приступ слабости и остановил движение, чтобы понять, чем он вызван.

Вот оно что – здесь почти нет тонкой энергии, которой питаются творцы. Маг никогда не интересовался, какие вечные муки ожидают попавших в Бездну; итак, по крайней мере голодные муки здесь обеспечены. Он вспомнил, как ему приходилось терпеть человеческий голод, когда он был бродягой в человеческом мире. Ладно, сказал он себе, потерпим и этот.

Что‑то шевельнулось на его ступне и поползло вверх. Маг быстро глянул туда и увидел Талесту. Веревка с трудом карабкалась по его ноге к своему привычному месту на поясе.

– Ты здесь? – удивленно спросил Mar. – А я думал…

– Что ты думал? – проворчала она.

– Что ты отстала от меня, как другие талисманы, пока я спускался сюда. Полагаю, это был головокружительный спуск.

– Да уж, – фыркнула Талеста.