– Как обстоят дела с отношением людей к творцам, к Единому? – поинтересовался Император. – Можем мы как‑то повлиять на них с этой стороны?

– Хм‑м… в общем, мы стараемся… – замялась Жрица.

– Совершенно бесполезно, – подал голос Воин с другого конца стола. – Те, на кого нужно бы повлиять, давно не считаются ни с творцами, ни с Единым. А те, на кого мы еще можем влиять… они не стоят никакого влияния. Вероятно, нужны другие средства, но мне пока ничего подходящего на ум не идет. Маг, тот живо придумал бы…

– Опомнись, что ты говоришь! – оборвала его Жрица. – Так и стал бы он тебе придумывать!

Геката хмыкнула. Воин замолчал и смущенно заерзал в кресле.

– Продолжай, Гелас, – подбодрил его Император, сделав вид, что ничего не заметил. – Чем там занимаются эти люди?

– Творят, – ответил Воин. – И еще воюют.

– Как обычно, – подытожил Император.

– Не совсем, – заметил тот. – Они изобрели орудия массового творчества. И орудия массового уничтожения.

– Ну да, их же стало много. – Император понимающе кивнул.

– Орудия массового уничтожения – это для тех, кто не заслуживает индивидуального уничтожения? – поинтересовалась Геката.

– Вроде того, – подтвердил Гелас.

– А орудия массового творчества – это для тех, кто не способен к индивидуальному?

– Примерно так. Но и они кое‑чего достигают – берут массой. Это мы, творцы; привыкли работать отдельно. Конечно, нас не так много, как этих людей… В последнее время мне все чаще кажется, что они разнесут свой шарик к чертям, – поделился он своими тайными опасениями.

– Кто такие черти? – спросила Судья.

– Это один их продуктов их творчества, впрочем, уже устаревший, – пояснил Воин. – К ним посылают все, что нежелательно иметь поблизости.

– И получается?

– Когда как. Все‑таки люди – это еще не мы, да и слово в плотном мире обладает недостаточной силой.

– Нужно проследить, чтобы не разнесли, – вставил замечание молчаливый Иерофант. – Иначе куда мы денем миллионы бездомных искр?

– Да, Гелас. – Император сразу посерьезнел. – Этого допускать нельзя. Действуйте другими средствами. Даже если люди не прислушиваются к служителям Жрицы, к чему‑то же они прислушиваются? Проследите, как они сами влияют друг на друга, а затем делайте то же самое. Это личность трудно убедить, а толпа внушаема. Ищите способы.

– Конечно, – поддакнула Жрица; – Мы постараемся, громовержец.

– Если у нас все, то тогда, может быть, вернемся к своим делам? – предложила Геката, никогда не отличавшаяся ни так‑том, ни терпением. – У меня уйма работы.

– Кстати, о твоей работе, – ухватился за ее слова Император. – Можешь ты объяснить нам, над чем ты работаешь?

– Это еще зачем? – Она вскинула на него изумленный взгляд. – С каких это пор творцы должны объяснять, над чем они работают? Когда закончу, сами увидите.

– Видишь ли… – Он запнулся на мгновение, не зная, как начать, не разозлив вспыльчивую Гекату. – Твоя работа… она внушает определенные подозрения. Слишком уж она похожа на нашу разработку для человеческого мира…

– На ваш несчастный жалкий первый блин?! – воскликнула она, выдавая отнюдь не поверхностное знакомство с человеческой речью.