Маг взглянул в указанном Геласом направлении. На берегу реки, протекающей по буйному вечнозеленому лесу, виднелось около десятка крытых листьями хижин. Около них сновали почти голые люди, не похожие на тех, у которых побывал Маг.

– Этот лес называется – джунгли, – сообщил Гелас. – Все необходимое для жизни они добывают в нем и в речке. Они ничего обо мне не знают, справляются сами. И успешно, должен заметить.

– Неужели нет никакой разницы? – усомнился Маг.

– Ремесла они, конечно, осваивают медленнее, – признал Воин. – Но я нарочно поместил их в такое место, где им нетрудно будет обеспечить себя. А теперь посмотри туда…

Маг увидел почти такую же картину. На берегу реки, протекающей по буйному вечнозеленому лесу, виднелось около десятка крытых шкурами хижин. Около них сновали полуодетые люди, не похожие ни на тех, у которых побывал Маг, ни на тех, которых он только что видел.

– Этот лес называется – тайга, – услышал он голос Геласа.

– А в чем разница? – спросил он.

– Да, пожалуй, только в языке, – ответил Воин. – Эти люди ничего не знают друг о друге, и, естественно, их язык и речь развиваются независимо.

– Ты хочешь сказать, что когда они встретятся, то не поймут друг друга?

– Хм‑м… пожалуй, да. – Воин задумался. – Для них это такие большие расстояния – мне как‑то и в голову не пришло, что они могут преодолеть их. В любом случае, это произойдет еще не скоро. Об этом пока рано думать.

– В этом мире есть и другие поселения? – обеспокоенно спросил Маг.

– Сколько угодно. Я постарался заселить все подходящие места, для надежности. А почему тебя это так волнует?

– Я просто подумал… Те, которые жили в долине, говорили на одном языке, но все равно не слишком‑то уживались друг с другом.

– А мы для чего здесь? – напомнил Воин. – Неужели двое творцов не справятся с таким пустяковым делом?

– Один раз уже пришлось начинать сначала, – напомнил ему в ответ Маг.

– Не углядели, конечно, – признал тот. – Но, прямо скажем, мы и не перетрудились. Но теперь мы сделаем все, как надо.

– А ты знаешь, как надо?

– Разумеется. Как тебе известно, некоторые из них станут такими же, как мы. Поскольку новые творцы не должны представлять опасность для поднебесной, нужно, чтобы каждая божественная искра развивалась дружественной всем остальным. Значит, каждый из людей должен делать другим добро или хотя бы не причинять зла.

– То древо божественного самосознания неспроста называется также и древом познания добра и зла, – задумался вслух Маг. – Как можно делать добро или не делать зла, если не знаешь, что это такое? Ведь в таком случае можно быть уверенным, что делаешь добро, а на самом деле… Все не так просто, Гелас. Я – творец, но даже я не взялся бы отличить добро от зла.

– Раз ты – творец, значит, ты это можешь, – уверенно заявил Гелас. – Я – творец, и я могу отличить добро от зла. И я могу научить этому людей.

– Разве этому можно научить? – снова усомнился Маг.

– Ну и помощничек мне достался! – недовольно буркнул Воин. – Чему ты можешь научить других, если сам во всем сомневаешься? Как ты заставишь поверить себе других, если сам себе не веришь?

– Я как‑то пока и не думал, что мне придется учить и заставлять, – пожал плечами Маг.