– Мои братья, а также слуги знали о моем отъезде.

– Мне никто ничего не говорил, – заявила Пруденс. Михаил взял чашку с горячим напитком, мысленно сосчитал до десяти, сделал глоток и медленно поставил чашку на стол, чтобы потянуть время.

– Так зачем вы разыскивали меня?

– Я не желаю больше мириться с вашей нерешительностью, – пояснила Пруденс. – Вам нужна жена и наследник, а Элизабет – мачеха.

Михаил прищурился. С его женитьбой, видно, будет нелегко. Эта леди от него не отстанет. Михаил надеялся отсрочить развязку до тех пор, пока Белл не приживется у него в доме.

– Элизабет обожает свою тетю, – продолжала Пруденс. – И когда Лавиния стала выходить в свет, в обществе ждали объявления о вашей помолвке.

Михаил понял, что следует действовать решительно, без всякой дипломатии. В сложившейся ситуации иного способа нет.

– Обществу долго придется ждать этого объявления, – сказал Михаил бывшей теще, заметив, как она багровеет. – Мне нечего предложить Лавинии.

– Она ожидает от вас брачного предложения, – сказала Пруденс.

– Я никогда не говорил ни ей, ни вам ничего обнадеживающего в этом смысле, – сказал Михаил. – У меня на примете другая молодая леди.

– Синтия Кларк? Княжна Анна? – сорвалась на крик Пруденс.

– Меня не интересует ни та ни другая.

– Кто же она? – спросила Пруденс.

Михаил долго смотрел на нее, обдумывая, какую долю информации ей выдать. Здесь нужна только правда. Бывшая теща не оставит его в покое, пока не узнает, кто сорвал их планы. Он решил, что чужая злоба не может навредить Белл, дочери герцога.

– Белл Фламбо, дочь герцога Инверари и…

– Не может быть! – вскричала Пруденс. – Незаконнорожденная дочь французской шлюхи?

– Больше не произносите ничего подобного в моем присутствии! – Только сейчас он осознал то, чего именно опасалась его жена. Будучи князем, он обладал привилегиями благодаря своему происхождению. Поэтому не сомневался, что общество в конце концов примет его жену. Но сколько боли придется ей претерпеть, прежде чем все образуется? Сестры Фламбо будут поддерживать друг друга, когда их представят обществу. Но его жена – особый случай. Она страдала от неуверенности больше, чем ее сестры.

– Белл живет у отца, и герцог признал ее, – сказал Михаил. – Полагая, что женщина должна заниматься чем-то продуктивным, она предпочла продолжать свой садовый бизнес. Вы знаете, что значит «продуктивный»?

– Садоводство, что ли?

Михаил пожалел, что не удержался от сарказма. Лучше бы он не упоминал о садовом бизнесе.

– Женитесь на Лавинии, – сказала теща и добавила: – А девушку возьмете в любовницы.

– По-моему, я достаточно ясно изложил свои намерения. Белл – добрейшая и самая преданная женщина, какую я когда-либо встречал. И была бы таковой даже без ее злополучного шрама.

– Шрама? – эхом повторила Пруденс. – При чем тут шрам?

Михаил снова пожалел о сказанном. Кто-то может истолковать его слова превратно – якобы шрам является мотивом для его женитьбы. Поэтому Михаил решил закончить разговор.

– Я намерен жениться на мисс Фламбо и продолжу за ней ухаживать, – сказал Михаил. – Что бы вы ни говорили, что бы ни делали, вы не заставите меня отступиться.

Пруденс поднялась. Михаил тоже встал.

– Я не допущу, чтобы незаконнорожденная уличная девка стала матерью моей внучки.