– Чтобы защитить мою репутацию? Весьма благородно с твоей стороны, но совершенно излишне. Мне надо тебе кое-что рассказать. Это случилось очень давно, на той площади, где мы с тобой пили кофе, когда я тебя нашла.

– Как это «нашла»? Вы меня искали после того, как сошли с корабля?

– Может быть, и так, я не особо помню детали, не перебивай меня. Стояло лето, на мне было платье в цветочек, помню, в тот день я жалела, что оно было слишком коротким – выше колен. Я все равно его обожала. Мы шли по улице, и Джанни мне о чем-то рассказывал, а я не слышала ни слова из его рассказа – настолько мне было не по себе от взглядов, которые бросали на нас прохожие. Наверное, как тебе сейчас. Вдруг Джанни меня обнял и поцеловал. Он умел провоцировать. Это единственный его поцелуй, который я возненавидела. Джанни меня уверял, что все на нас так смотрят, потому что завидуют жизни, которая сверкает в наших глазах в то время, когда их глаза потухли. Когда Джанни прогуливался в одиночестве, никто на него не обращал внимания, зато, когда мы выходили вместе, это было по-другому, наша разница в возрасте бросалась всем в глаза. Разве важно, что о нас думают люди, которые здесь ужинают? Мы с ними никогда больше не встретимся. И потом, если бы это ты был старше меня, им было бы совсем на нас наплевать… Не выпить ли нам ликера?

С задумчивым выражением лица, достойным бывалого голливудского актера, Джереми покачал головой. Он встал из-за стола и подал Адели руку, и они пошли через весь зал, не обращая ни малейшего внимания на остальных гостей.

– До чего забавные идеи приходят вам в голову. К примеру, как вы могли подумать, что меня легко смутить, – сказал он Адели и взял у нее ключ от номера.

Номер был крохотный, шкаф да кровать – все, чем он был меблирован. Адель сняла обувь и скрылась в ванной. Она вернулась оттуда в плотно запахнутом халате. Джереми к этому времени растянулся прямо на полу, положив голову на одну из подушек, которую стащил с кровати, и закрыл глаза.

– Не глупи, а то завтра проснешься разбитым. Вместо того чтобы притворяться спящим, лучше прими душ и приходи спать в кровать. И не выдумывай себе всякого – между нами ничего не будет.

– А я ничего и не выдумываю, – ответил Джереми, вскочив с пола.

Так они и провели ночь бок о бок, в маленьком гостиничном номере на втором этаже гостиницы, затерянной в сельской глуши. Адель знала, что на следующий день она приедет в дом Джанни. И несмотря ни на что уснула глубоким сном.

Около четырех часов утра она во сне повернулась, закинула руку на грудь Джереми и прижалась к нему, свернувшись калачиком. С этого момента он не сомкнул глаз до самого восхода, когда усталость все же одержала над ним верх.

11

Было уже почти десять часов, когда Джереми разбудил стук в дверь. Открыв глаза, он понял, что Адели в номере нет. Дверь в ванную была приоткрыта, но из-за нее не доносилось ни звука. Джереми сел в постели, посмотрел на свое отражение в стекле шкафа и потер щеки. Потом он поспешил в ванную, выдавил на палец зубную пасту и почистил зубы. Его рубашка висела у окна на плечиках, мятая, но уже сухая. Когда это Адель успела ее постирать так, чтобы он ничего не заметил? Джереми поспешно оделся, снова взглянул на свое отражение, разгладил брюки, поправил воротник и спустился к стойке регистрации. Там он увидел вчерашнюю официантку.

– Наконец-то проснулись! Это ваша матушка велела мне постучать в дверь. Она ждет вас в ресторане, заказала вам кофе, а я только что его принесла, – сказала она и направилась в сторону кухни.

Джереми поймал ее за руку и сердито спросил:

– Она вам сказала, что она моя мать?

– Нет.