– Без него не помрем. А ну, Толстый, возьми у него «звездочку», неси ее сюда.

– Не отда-а-аам!!! – отбросив бесполезную винтовку и вновь прижав к груди артефакт, завопил Шершень.

– Тарам-пам-пам!.. – пропел в тон его воплю Бизон и, вскинув автомат, прошил очередью грудь сталкера, умудрившись при этом не зацепить «звездочку». Из пробитого сердца плеснулась под ноги алая струйка крови.

– Виталька… – успел простонать Шершень, перед тем как потемнело в глазах.

– Они же его убили! – резанул по ушам крик… Забияки.

– Вытаскиваем скорей! – откликнулся… Плюх. – Лишь бы сердце выдержало…

«Оно уже не выдержало, оно же не чугунное, – подумал сталкер, удивляясь тому, что все еще может это делать, и тому, что слышит убитых им людей. – А-а!.. Я ведь тоже уже там, где и они».

Но тут он почувствовал, что его куда-то тащат. А когда открыл глаза, увидел вокруг блестящие розовые стены «туннеля» и склонившихся над собой косморазведчика и девчонку. Над их плечами торчала треугольная голова «кузнечика».

– Как же ты мог, а?.. – глядя Шершню в глаза, покачала головой Забияка. – Не зря ты мне сразу не понравился.

– Ладно, перестань, – сказал ей Плюх. – Я ведь на него попер, вот и получил. А ты сама бы в него пальнула, если бы он не опередил. – Разведчик перевел взгляд на сталкера: – Ну а ты, красавчик, знай – у Блямса кровь вовсе не зеленая, а такая же красная, как и у нас. И вот за то, что ты стрелял в него, безоружного, я тебе, когда очухаешься, морду начищу.

Глава 24

Перед тем как шагнуть внутрь пурпурной пирамиды, косморазведчик невольно подумал, что Шершень был прав: круглый сиреневый вход в нее и впрямь напоминал пасть, а виднеющееся в глубине розовое нутро – глотку. Опасность этого шага Плюх вполне осознавал; вероятность погибнуть внутри неведомой конструкции была не просто велика, она превышала все разумные пределы. Но остаться снаружи значило погибнуть наверняка, стопроцентно, с учетом того, что у него полностью разрядились скафандр и бластер, а у Шершня с Илоной запас патронов был тоже далеко не безграничен.

И разведчик вошел внутрь. Он даже не стал оглядываться, знал, что Блямс пойдет за ним точно. А остальные… Остальные сами должны решать за себя. И все же, когда помимо желто-зеленого друга за ним последовала Илона, Плюху стало легче на душе.

– Ну ничего ж себе! – завертела головой девушка. – И правда, словно в глотке.

– Я о том же подумал, – кивнул косморазведчик. – Но будем надеяться, что это все-таки не она.

– Будем ждать Шершня? – спросила Илона. – Что-то он не особо сюда рвался.

– Думаю, стоит подождать. Шершень не дурак, должен понимать, что иначе точно погибнет.

– А ты, Блямсик, как себя чувствуешь? – поинтересовалась у «богомола» девушка.

Блямсик чувствовал себя неважнецки. Его опять стало трясти. Он сжался в комок, закрыв лапами глаза, и даже не блямкал.

Плюх, чтобы немного успокоить друга, положил ему на плечо ладонь. И Блямс, заверещав, подпрыгнул вдруг и помчался вперед по розовому, круглому, словно труба, «коридору».

– Зачем ты его напугал? – стрельнула суровым взглядом Илона. – Бежим скорее за ним!

– Да я не пугал… – бросился догонять ее разведчик. – Я успокоить хотел!..

Плюх ожидал, что дальше будет темно.