— Но не такие, когда все мимо…

На следующий день Борис с Ильей, получив стипендию, поспешили в ближайший магазин за сахаром и чаем,

решили купить еще булок и отдохнуть после трудной недели.

Борис стал в очередь к кассе, Илья к прилавку… Был конец рабочего дня, и в магазин набилось очень много народу. В очередях образовалась давка. И вдруг до Борьки донеслось:

— Ах ты, паршивец! Держите воришку! — Визжал, скрипел старушечий голос. Борька пробился вперед и увидел в руках бабули того самого пацаненка из магазина.

Борис взял его за шиворот так, что не только дергаться, дышать стало нечем.

— Бабуля, отдайте его нам! Мы курсанты из школы милиции. Поверьте, не выпустим этого ворюгу, мы знакомы. Только скажите, что он хотел украсть в этот раз?

— В своем кармане его руку поймала, кошелек хотел вытащить, обормот!

— Илья! Давай сюда! — позвал Борис.

Парень подошел. Оглядел мальчишку:

— Он тут не один. Для кого-то промышляет. Тот неподалеку. Давай отойдем в сторонку.

Едва оказались в сутолоке, Борис почувствовал, что рука опустела. В ней осталась рубашка, а мальчишка будто испарился.

— Сучий сын! Паскудник! Козья вонючка! Лягушонок мокрожопый! — ругались парни.

— Я ж говорил, что он не один!

— Но как сумел смыться?

— Руки были свободными! — зло заметил Илья и добавил: — Будет третья встреча, ее вам не миновать.

Ребята шли, нагруженные кульками и пакетами. Под ногами лед, на голову летит снег. Скорей бы в общагу, в чистую, теплую комнату с кипящим чайником на столе. Они почти перешли дорогу, как вдруг неведомо откуда взявшийся камень больно саданул Борьку в плечо. Тот ойкнул. Успел шагнуть на пешеходный тротуар, но никого не разглядел в толчее прохожих. Никто не оглянулся, не обратил внимания и не смотрел в его сторону.

— Ну, козел! Поймаю, сразу голову сверну! — пообещал. Борис в темноту.

— Значит, он где-то тут неподалеку живет! — предположил Илья.

— Я его достану, — глянул на окна дома, на ближайший подъезд Борис и скрипнул зубами от досады, что какой-то сопляк бросает ему вызов. Но никому вокруг не было дела до случившегося.

А через неделю курсанты решили очистить город от беспризорщины. Борису достался угловой подъезд старой пятиэтажки и подвал. Ни на чердаке, ни на лестничных маршах, ни в подъезде не встретил никого. Оставался подвал. Парень, увидев, что подвал освещен, хотел пройти мимо, не заглянув. Но вдруг ему послышались голоса, и Борис решил спуститься вниз.

Едва он шагнул с лестницы, увидел стайку ребятишек. Полуголые, озябшие, голодные, они облепили отопительные трубы и боязливо смотрели на каждого входящего, только бы не оторвали от тепла.

— Коротаем? А почему здесь? Иль нет у вас родителей, домов? — спросил строго.

На него смотрели пять пар глаз. Дети усиленно загораживали собой кого-то лежавшего на трубах.

— Как зовут этого пацана? — указал на мальчонку.

— А мы не знаем вовсе. Он больной вконец. Уж третий день помирает, — ответила щербатая девчонка.

— Есть хотите?

— Чего спрашиваешь? Все равно ничего у самого нет! — презрительно сплюнул какой-то замухрышка.

— С собой нет. А вот помочь могу! И ты, слушай там, козлик полудохлый, не дергайся! Если сам дурак, другим не мешай выжить! — прикрикнул на пацана. Остальных усадил вокруг себя.

Он рассказал ребятне правду о своем детстве. Ничего не придумывая, не скрывая, о плохом и хорошем, как умирал и выжил, как попал в школу милиции и решил помогать таким, каким был сам.

— Я тоже не верил никому, особо участковому.