У меня вырывается смех.

– Ты бы хотел, чтобы я называла тебя «папочка» в постели?

– Ага, хотелось бы.

– Зачем мне раздеваться?

– За тем что ты последуешь за мной в Атлантический океан.

Он встает с песка позади меня, прежде чем обойти вокруг, чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Света немного, только слабый отблеск луны, но его достаточно, чтобы увидеть, как он снимает рубашку и брюки, прежде чем протянуть ко мне руку.

– Давай, милая. Мы оба знаем, что ты больше всего любишь следовать за мной.

Я игриво закатываю глаза, позволяя ему подтянуть меня к себе.

– Я ни разу не слежу за тобой. И до сих пор убеждена, что у тебя есть какое то устройство слежения за мной, чтобы ты мог появиться, где бы я ни была, и испортить мне вечер. – Моя одежда падает на песок вместе с его. Остаюсь только в лифчике и трусиках.

Парень теплыми ладонями сжимает мою попку, а затем перемещает их на юг, поднимая меня и обвивая мои ноги вокруг себя.

– Я думаю, что Вселенная специально сталкивала нас друг с другом все это время. Мы оба знаем, что ты была слишком слепа, чтобы заметить перед собой потрясающего мужчину, – он целует меня в губы, неся в океан. – А я был слишком глуп, чтобы понять, что то, что мне больше всего нужно в жизни, было прямо там, в моем самолете.

– Моем самолете, – поправляю я.

– Прости, не слышу, – Зандерс прижимается ртом к моей шее, шагая дальше в удивительно теплый океан.

Когда вода окружает нас, я начинаю чувствовать себя легкой в его руках. Я плыву, но все еще обхватываю его шею и талию, пока Зандерс стоит на мелководье. Лунный свет играет на поверхности воды, давая мне достаточно света, чтобы видеть красивого мужчину передо мной.

Между нами повисает тишина, но не в неловком смысле. В мирном смысле. Как будто мы оба находимся там, где должны быть, и не нужно никаких слов, чтобы заполнить пустоту или нарушить тишину. Это умиротворение.

– Стиви? – шепчет Зандерс в тишине.

– Хмм?

– Ты очень важна для меня. Ты ведь знаешь это, верно? Ты – то, что мне больше всего нужно в жизни.

В моей груди появляется легкий трепет, и дело не в том, что он редко говорит такие вещи, но иногда слова воспринемаются по другому. И когда человек, у которого есть всё в жизни, есть все возможности, которые только может предложить мир, говорит тебе, что ты – то, что ему больше всего нужно, трудно не позволить этим словам повлиять на тебя.

Зандерс крепче прижимает меня к себе, наши груди соприкасаются. Глядя в эти карие глаза, я не уверена, понимает ли он, как много он для меня сделал. Он изменил мою жизнь, потому что изменил мою перспективу. Зандерс постоянно напоминает мне, что я достойна быть избранной, и эта уверенность меняет все. Любая ситуация, любое обстоятельство рассматривается через новую призму.

– Ты мой лучший друг, – продолжает Зи.

Подняв брови, я спрашиваю:

– Ты уже сообщил новость Мэддисону?

– Иногда я думаю, что он может любить свою жену больше, чем меня, поэтому должен просто смириться с этим.

Усмехаясь, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам.

– Ты тоже мой лучший друг, Зи. Это огромное событие, потому что всего шесть месяцев назад я убеждала себя, что ненавижу тебя.

– Ты никогда меня не ненавидела, – он отмахивается от меня.

– Но хотела.

– Почему?

«Почему? Потому что ненавидеть тебя было гораздо менее страшно, чем признать, что однажды я полюблю тебя».

– Потому что ты был всем, чего я не хотела. Спортсмен. Высокомерный. Слишком много вариантов на выбор.

– Секс бог. Модельная внешность. Чертовски обаятельный, – продолжает он за меня.