– Я не пытаюсь ее оправдать, – продолжает отец. – Но травму поколений нелегко преодолеть, и впервые за долгое время у меня появилась небольшая надежда, что она сможет извлечь уроки и вырасти из этого.

Я физически вижу, какую эмоциональную нагрузку это накладывает на него, когда он пытается быть чутким мужем и в то же время заступаться за свою дочь. Предполагалось, что то, что я вычеркнула маму из своей жизни, никак не повлияет на него или их отношения, но, конечно, это произошло.

Протягивая ему свое пиво, я добавляю:

– Ну, может быть, из этих дурацких комментариев все таки выйдет что то путное.

Папа стукает своей бутылкой о мою.

– Может быть.

– Думаю, после этого мне нужно еще одно пиво, – встав с дивана, я беру еще две бутылки со стойки.

– С языка сняла, – папа делает глоток пива. – Итак, расскажи мне обо всем остальном. Как работа? Как приют?

– Приют супер. Мне нравится там работать. Хозяйка самая лучшая, а собаки такие милые. Что касается работы, то не знаю, как долго у меня еще будет работа, так что вот так.

– А они знают, что на фотографии была ты?

– Официально нет, но это только вопрос времени, когда мое имя будет обнародовано, и я останусь без работы.

– Когда Райан звонил, то упомянул, что есть несколько авиакомпаний, которые набирают сотрудников, и одна из них находится здесь, в Сиэтле.

– Да, но это не обсуждается. Я не могу оставить его в Чикаго. Не после того, как Райан усердно работал, чтобы вытащить меня туда.

– Он просил, чтобы я посоветовал тебе изучить этот вопрос.

Я замираю.

– Подожди. Правда?

– Да. Если ты этого хочешь.

– Почему он ничего мне не сказал?

Понимающий смех вырывается из груди моего отца.

– Потому что это Райан. Думаешь, этот парень может смотря тебе в лицо, сказать, чтобы ты переехала через всю страну, не подавив при этом слез? Этот парень – кирпичная стена эмоций, если только они не касаются тебя.

Когда на прошлой неделе появилось объявление о приеме на работу, я не задумывалась об этом. О переезде из Чикаго речи не шло. На тот момент мы с Зандерсом все еще были вместе, и я никогда не думала, что Райан предложит мне уехать из города. Но ничто не помогало мне почувствовать себя лучше. Ничто не помогало успокоить разбитое сердце, которое изматывало меня. Может быть, расстояние в две тысячи миль запустит процесс исцеления, и на данный момент я в отчаянии и готова попробовать все.

Я просто хочу почувствовать себя лучше. Я не хочу выходить из своей квартиры и видеть Зандерса. Не хочу думать о нем каждый раз, когда нахожусь в приюте, когда замечаю небольшой ремонт, оплаченный его пожертвованием. Не хочу вспоминать о том, как нашла его на ступеньках на Рождество, каждый раз, когда прохожу мимо его здания. Я не хочу думать о том, как сильно он любит свою племянницу, всякий раз, когда неизбежно сталкиваюсь с ними, когда Элла сидит у него на плечах. Не хочу вспоминать, что впервые в жизни я почувствовала настоящую связь с друзьями, когда вижу Мэддисонов в холле своего дома. Я просто хочу немного отдохнуть от всего, что потеряла.

Всю свою жизнь я ждала, что кто то другой выберет меня, и постоянно подводила себя, надеясь на одобрение других. Но почему я жду, пока кто то другой сделает меня приоритетом, когда могу сделать это сама?

Я могу выбрать себя.

– Я хочу, – уверенно заявляю я. – Завтра подам заявление.

ГЛАВА 44

ЗАНДЕРС

– Четыре штрафа, Зи? – Мэддисон бросает свою мокрую от пота майку в корзину, стоящую в центре раздевалки для гостей.

– Спроси меня, есть ли мне до этого дело.