Раз, два, три патрона в стволе. Раз, два, десять, тринадцать человек за спиной. На меч можно не рассчитывать — против автоматов он не котируется.

Остается только бежать. И уводить за собой упорно сидящую на хвосте погоню.

Одно радовало — я смог дать Ирине почти полчаса. Вполне достаточное время для того, чтобы уйти, окончательно запутав следы. Впрочем, на следы можно было наплевать. Все равно среди моих преследователей не то что толковых следопытов — вообще никаких не было.

Как хорошо, что против меня выступили армейцы, а не бывшие коллеги из Управления. Иначе вся эта затея обернулась бы не более чем пшиком. Нас бы давно уже захватили… Вернее, захватили бы Ирину, а меня, скорее всего, просто убили.

Но, к счастью, никого из чистильщиков во время нашего лихого прорыва на стене не было. Да и позднее, когда стрельба выплеснулась за пределы периметра и поползла в глубь мертвых улиц старого города, они не появились.

Спасибо судьбе за последний подарок.

Я плохо представлял, что сейчас происходит за стеной. Может быть, там царит полное единодушие, а может, высшие чины до сих пор переругиваются между собой, выясняя, кто прав, а кто виноват. Может быть, армейское командование не понимает, почему один из отрядов обороны периметра самовольно покинул свой пост и в нарушение всех инструкций вышел за пределы городской стены.

Мне наплевать.

В любом случае, повезло. Ирине удалось уйти. И я надеялся, что Хмырь сможет о ней позаботиться. Потому что я, скорее всего, встретиться с ней уже не смогу.

Поняв, что главная цель ускользнула, преследователи, кажется, решили, что возвращаться с пустыми руками им будет зазорно. И потому во что бы то ни стало возжелали заполучить хотя бы мою шкуру, если уж не удалось добраться до мессии.

Я один. На моей стороне — детальное знание этих улиц, умение пользоваться преимуществами местности и везение. Плюс три патрона в пистолете.

Их — тринадцать человек с автоматами. Хотя они тоже уже порядком поизрасходовались, серебра в их обоймах вполне хватит на то, чтобы превратить меня в фарш. И с ними — бульдожье упрямство, преобладающая численность, умение работать коллективно, прикрывая друг друга, и… сила.

Да. Я чувствовал ее. Темная, давящая сила, в чем‑то схожая с силой болтавшегося у меня на поясе кинжала, шла вместе с ними. Это, конечно, не был Еременко. Аромат могущества был слишком слаб. Но уж кто‑то из его ближайших заместителей — это точно.

Хмырь оказался прав. Наша инквизиция совсем мышей не ловит. Она гоняется за мной, ловит руками ветер, шерстит в поисках тьмы и ереси население, позволяя в то же время прятаться очевидному пособнику Люцифера практически у себя под носом…

Очередная пуля, рикошетом ушедшая в небо, заставила меня пригнуться. Преследователи, несколько поумерившие пыл после того, как я срезал меткими выстрелами сразу троих из них, теперь снова набирались решимости. И то, что я не отвечал на их пальбу, только добавляло им наглости. Пули сыпались все ближе и ближе.

Если я чего‑нибудь не придумаю, минут через пять они уже будут пинать мое безнадежно мертвое тело.

Но что?.. Что я мог придумать?..

Спрятавшийся в густой тени грязный переулок встретил меня едким запахом гниения. Где‑то здесь, среди всего этого мусора, тихо разлагалось что‑то большое и мертвое. И я даже знал что.

Человек. Мертвый или не мертвый, это мог быть только человек.

В другое время я, как того требовали устав и здравый смысл, обязательно бы остановился посмотреть. Но сейчас мне было не до того.

А вот ясно отпечатавшийся в грязи след армейского ботинка — это уже интереснее. А вырезанные на истоптанной подошве инициалы И.