|
От рыжеватой пены волос исходил нежный запах духов — ни у одной женщины в мире, кроме Элибер, таких духов не было! Он захлебнулся этим щемящим запахом белопенной черемухи и прошептал: — Они что-то сделали со мной. В течение многих дней я вообще ничего не мог вспомнить, а теперь я кое-что вспоминаю, но постоянно путаюсь и ошибаюсь. Пепис знает, что происходит, но постоянно кивает на Баластера, — мол, во всем виноват министр. Элибер фыркнула: — Знаешь что, твой император тоже далеко не ангел! — Я знаю, Элибер… — Он еще раз вдохнул в себя черемуховый запах духов, потом совсем тихо прошептал: — Что ты наделала… Она вздрогнула, отпрянула от него, потом внимательно посмотрела ему в глаза и четко, по слогам, произнесла: — Я так не считаю. Шторм упорно вызывал её на разговор: — Я знаю, что случилось с императором. В её золотисто-карих глазах пробежала какая-то угрюмая тень. Она вздохнула: — Что ж… Я не могла ничего поделать… А ты… ты собираешься донести на меня? — Донести? — Шторм удивленно поднял брови. — Элибер, да ты сошла с ума! Какая разница, станет это известно или нет? Ведь сейчас идет война, а ты… — он нежно улыбнулся, — нужна мне на моей стороне! Она тряхнула пышными локонами: — Да, Джек, я всегда в твоем распоряжении! Он улыбнулся: — Элибер, я думаю, что это будет связано с трудностями и риском. Я прошу тебя, до тех пор, пока мы не вырвемся из лап жуков, до тех пор, пока мы не раздобудем корабль и все, что нужно для поисков Святого Калина, не отходи от меня ни на шаг! Она глубоко вздохнула, как-то странно поморщилась и сказала: — Да, Джек, насколько я понимаю, все то, о чем ты говоришь, вполне достижимо. Он разомкнул руки и отпустил ее. Она подошла к дверям, оглянулась и недоверчиво посмотрела на него: — Послушай, а что ты решил насчет Боуги? Что за странный приступ был с тобой недавно? Шторм отвел глаза: — Видишь ли… мне показалось, что я опять на Милосе… что нас разбили, а сейчас эвакуируют… В общем, у меня бывают такие провалы сознания, когда я не могу понять, что со мной происходит и где я нахожусь. — Понятно… — Элибер смотрела на жемчужно-белый бронекостюм. — И ты всегда, если не здесь, значит — там? Он кивнул. Она закрыла рукой глаза и произнесла: — Всю жизнь эти песчаные войны… — Да. Всегда одно и то же. — Джек посмотрел ей вслед. Она вышла в коридор, и маленькая корабельная каюта сразу же стала неуютной, тесной и темной. Джек подумал, что, видимо, Элибер была для него светилом, дарующим свет и скрашивающим трудную и безрадостную жизнь… Джек обернулся, посмотрел на бронекостюм и вспомнил, что рядом с ним, в броне, теряющей последнюю энергию, остался Боуги. Он подошел к скафандру: — А теперь расскажи мне все, что ты знаешь о Святом Калине. Джек оказался совершенно не готов к тому, что узнал от неизвестного духа. В голове Шторма раздался страшный, тоскливый, находящийся на последнем пределе человеческих сил крик. Глава 23 — Вы же понимаете, Ваше Величество, что между гостями и пленниками совсем небольшая разница, — флегматично сказал министр. |
