Прошедшим вечером…

Посёлок Алкантара, штат Мараньян, Бразилия.

8 августа 2120 года. 20:25 по местному времени (23:25 по Гринвичу)

Тамара делала вид, что занимается своими делами на кухне. На самом деле — она чутко следила за каждым шагом Льва. Она прекрасно знала, с кем и о чём ему предстоит разговор. Надеялась на него, несмотря на непростое объяснение, которое состоялось между супругами этим утром, после которого он ушел на работу, хлопнув дверью, и с тех пор они не разговаривали. С тоской принюхиваясь к запахам с кухни (Тамара готовила ужин, несмотря на их ссору), Лев подумал о том, насколько для него важно, чтобы жена была на его стороне, и как сильно выбивает из колеи, если это не так.

Он был сильным, упрямым и иногда вспыльчивым мужчиной. Любил, чтобы за ним оставалось последнее слово в споре. Но за сорок лет брака ему нечасто приходилось спорить с женой. Его Тома была терпеливой, верной, и стойко переносила лишения, полагающиеся жене космонавта. Лев часто не бывал дома неделями и даже месяцами. Не принимал достаточно участия в воспитании их детей и в поддержании домашнего быта. Создавал много поводов для неё сказать «довольно!» и уйти. Но она оставалась с ним и практически никогда ни на что не жаловалась.

Даже сейчас, в один из редких моментов в их патриархальной семье, когда Тамара попыталась открыто настоять на своём, в ней говорила в первую очередь не тяга к собственному комфорту и личному счастью, а любовь к семье. Уговаривая его принять предложение, которое он получил, она верила в то, что так будет лучше для них всех — для него, для неё, для их детей и внуков. Может быть, она была права. Но Лев был слишком упрям, чтобы признать это.

Запирая дверь спальни, мужчина с досадой подумал, что это его действие было практически бессмысленным. Разговор, которому предстояло сейчас состояться, не будет приватным, как бы ему ни хотелось.

Этот разговор вообще не состоялся бы, если бы он не уведомил о нём Купера и Мейер, и не побеседовал с ними откровенно сегодня днём. Лишь личное вмешательство Мейер заставило Наоми Санчез нехотя согласиться, чтобы Королёв совершил «небезопасный» сеанс связи. Будь её воля — эта мегера лишила бы Льва средств связи и заперла в каком-нибудь подвале, приковав цепью.

Люди Санчез будут прослушивать и записывать разговор, а затем доложат начальству. Таковы были правила игры. Они раздражали Королёва. Но он понимал, почему они необходимы. Особенно — после ухода Вэя Чжао. «Терра Нова» балансировала на грани краха и боролась за своё выживание с отчаянием загнанного в угол зверя.

Перед тем, как набрать абонента, который настойчиво добивался разговора с ним начиная с понедельника, Лев окинул взглядом спальню. Помещение в латиноамериканском стиле больше напоминало номер отеля, чем дом. Но Тамара постаралась придать ему столько уюта, сколько могла.

На стене висели несколько фотографий в рамочках. На одной из них Лев и Тамара были изображены в день венчания. 28-летний молодой человек в офицерской форме держал образцовую осанку, но всё равно не выглядел красавцем — он был рыжим и конопатым, непослушные кудри едва удалось ровно уложить для церемонии, а широкая искренняя улыбка на грубоватом лице могла бы показаться кому-то нелепой. 22-летняя Тома, как всегда на фотографиях в те года, выглядела зажатой и немного смущенной. «Наверное, единственная девушка во всём Новосибирске, которая вышла замуж девственницей» — так о ней иногда шутили за глаза знакомые (и это была правда). Тома не унаследовала религиозный фанатизм своей строгой православной семьи, но всё же воспитание наложило свой отпечаток.

На других фото были изображены они с детьми или только дети. Их старший Артём родился через год после свадьбы, а Леночка появилась на свет через четыре года после брата.