– Не боишься, что кресло не выдержит и ты рухнешь с недоеденной сарделькой во рту? – спросил я.

– Это хорошее кресло, – сказал Сидоров, не прекращая жевать. – Оно выдержит. А ты чего приехал? Твою тачку только вчера пригнали. Мы еще за нее не принимались. Разве что в конце недели...

– Я не за ней.

– Конечно, раз у тебя «Форд», – понимающе затряс головой Сидоров. Я насчитал у него три подбородка. В прошлый раз было два. Сидоров прогрессировал.

– Слушай, большой человек, – сказал я, – поехали, прокатимся в одно место.

– На хрена?

– Надо.

– Кому надо? Тебе? – По тону Сидорова я понял, что сейчас он скажет: «Тебе надо, ты и поезжай».

– Сидоров, не будь скотиной, – попросил я, – тебе полезно проветриться.

– Ты что, не видишь? Я принимаю пищу.

– Ты уже достаточно ее принял. Поехали.

– Ох, – тяжело вздохнул Сидоров и встал. Кресло издало жалобный стон и зашаталось. – Спокойно, – сказал ему Сидоров и двинулся к «Форду».

– Пиво я с собой возьму, – сообщил он. – Допью по дороге.

– Как хочешь, – сказал я и нажал на газ.

– Так куда мы едем? – полюбопытствовал Сидоров. – Я надеюсь, это не какая‑нибудь афера типа того, что было в прошлый раз...

– Нет, эта афера совершенно другого типа, – ответил я и прибавил скорость.

– Эй, эй, – забеспокоился Сидоров. – Тогда я выхожу, тогда я никуда не поеду! У меня последний приговор – два года условно! Я влезать в твои дела не собираюсь, я выхожу.

– Прыгай, – предложил я. Стрелка спидометра дрожала в районе семидесяти километров в час. – Только пиво разольешь. Да и возвращаться на работу придется пешком.

– Ну ты и подонок, – расстроенно произнес Сидоров и положил ладони на свои потные обвислые щеки. – Ну ты и подонок... А я‑то, балбес... Ну ты и подонок...

Так он поглаживал себя по щекам и повторял «балбес» и «подонок», как волшебные заклинания, на протяжении всей дороги. Когда я остановил машину и выключил зажигание, Сидоров сразу прекратил страдать и деловито поинтересовался:

– Ну и какого хрена я тебе понадобился?

Я начал подробно объяснять. Сначала Сидоров, как обычно, завопил, что это полный дурдом и делать такие вещи он не будет под страхом смерти. Потом он поинтересовался, сколько я могу за это заплатить. Я предложил пятьдесят тысяч. Сидоров затребовал триста. Мы сошлись на ящике пива. Когда Сидоров выбирался из «Форда», я сказал шепотом в широкую спину:

– Но это если только дело выгорит.

– Никаких условий! – тут же подался назад Сидоров. – Раз договорились насчет пива, так завтра я буду ждать! А выгорит твое дело, не выгорит...

Пришлось поставить машину на платную стоянку – я не хотел, чтобы Макс остался без нее, а подъезжать на «Форде» к проектному институту, где работал Фокин‑старший, и светить номера я не рискнул.

Мы прошли квартал пешком, а перед поворотом к институту я прилепил Сидорову на верхнюю губу роскошные рыжие усы.

– Как я выгляжу? – обеспокоенно спросил он.

– Нормально, – ответил я и подтолкнул его вперед.

На вахте сидел какой‑то ветхий старичок.